Какая она, победа?

Далеко ли уйдешь за десять минут? Много ли можно было взять с собой этих

кислородных «книжек»?

Нет, все-таки хорошо, что здесь, в горах, не бывает ни болельщиков, ни

зевак, ни просто прохожих. Уж больно непохожи сейчас ребята на

победителей, на тех счастливых, сильных и уверенных в себе людей,

которыми восхищаются, которым аплодируют и вручают награды. . То один,

то другой парашютист в изнеможении повисает на терпеливых

альпинистских плечах, набираясь сил для очередных пятнадцати шагов.

Всегда казалось, что они, парашютисты, накоротке с высотой, что это их

стихия, их родной дом и т. п. И вот оказывается, что одно дело — крылатое

мгновение прыжка, и совсем иначе выглядит высота, если хватить ее в такой

вот альпинистской дозировке. А ведь впереди еще спуск по стене к

Фортамбеку. Альпинисты обнадеживают, что потом будет легче. Потом —

это когда они начнут сбрасывать высоту. Жаль, что так второпях провели они

акклиматизационную подготовку в «Ала-Арче». Уж в следующий раз...

Неожиданно стало плохо Володе Бессонову. У него началась одышка,

нарушилась координация движений. Он шел какими-то странными

зигзагами, то и дело вылезая из тропы, пробитой альпинистами в глубоком

снегу. Ему мало помогал даже кислород. Бессонов начал терять сознание.

Первая ночевка была запланирована на самом краю плато, у спуска к

138

Фортамбеку. Там были приготовлены палатки, все необходимое для

парашютистов и групп сопровождения. До этой ночевки шли весь день.

Особенно тяжело дались склоны пика Парашютистов. Их преодолели уже в

сумерках, и в палатку Володю Бессонова втащили в бессознательном

состоянии. Диагноз был неутешительным. Двустороннее воспаление легких

плюс острая форма горной болезни. Легочная недостаточность! На высоте в

шесть тысяч метров опасность самая что ни на есть смертельная.

— Ну, док, все от тебя зависит, — сказал Шиндяйкину Валя Сулоев,

когда они стояли у палатки с Бессоновым и думали, что делать. . Сердечное?

Антибиотики? «Доц» взялся за шприц.

НЕУЖЕЛИ ВСЕ ЭТО БЫЛО!

Рано утром начали транспортировку Бессонова вниз. Конечно, в

альпинистской опеке нуждался каждый парашютист. Володю же надо было

спускать на руках. Это было нелегким делом даже на простых участках, где

бок о бок могли работать сразу несколько человек, на стенках же вся

нагрузка ложилась на плечи одного альпиниста.

Взяли рюкзак, вырезали боковины. В эти дыры просовывались ноги

больного, а сам больной сидел по шею в рюкзаке, который водружался на

спину очередному носильщику. Так Бессонов и ехал. Со стороны эта висящая

на веревках пара напоминала диковинного паука. Еще и шутили. Как,

дескать, удачно получилось. Ведь заболеть мог и не Бессонов, а, скажем,

Саша Петриченко. Каково было бы носильщику с Сан Санычем на спине? Да

и где было бы взять соответствующий рюкзак?

Чаще других тащить приходилось Юре Бородкину, поскольку Борода

был чуть ли не вдвое больше Бессонова. Кроме того, Юра был всегда

невозмутим, философичен и имел тяготение к производственно-

интеллектуальному юмору. И когда Борода начинал что-то «излагать», от его

обстоятельного баска становилось уютно на самых неуютных скалах. В

139

данной ситуации это имело немаловажное значение.

Бессонов очнулся и открыл глаза в довольно неподходящий момент —

на стене. Наверное, он не понял, что с ним происходит, он только увидел под

собой пропасть, почувствовал, что куда-то движется вместе с опорой, на-

прягшейся в чрезмерном усилии и казавшейся оттого особенно ненадежной.

Бессонов вцепился в нависавший над головой отвес с такой неожиданной для

больного силой, что накрепко припечатал Бородкина к скале. Уговоры были

безрезультатны, и Юре понадобилась помощь товарищей, чтобы он смог

возобновить движение.

Вечер застал спускающихся все еще на ребре «Буревестника». Внизу

были видны палатки базового лагеря, но какими недосягаемо далекими они

казались! Эта ночь тоже была нелегкой для Шиндяйкина. Бессонов стал

вдруг агрессивен: он то пытался выброситься из палатки, то вдруг принимал

Шиндяйкина за спарринг-партнера, с которым надо было отработать технику

ближнего боя. Это вновь дало повод «злым» языкам поздравить «дока» с тем

обстоятельством, что заболел все-таки самый легкий из шестерки, а, скажем,

не Петриченко: каково было бы сражаться с девяностокилограммовым

капитаном парашютистов! Шутки шутками, а Шиндяйкин с Егором Кусо-

вым не отходили от Володи всю ночь.

В себя Бессонов пришел лишь на 5200. С 4600 встал на ноги. В самом

низу, уже у подножия, откуда-то сверху сошел камнепад, зацепив, как назло,

впять-таки именно Бессонова. К счастью, задело лишь слегка и вме-

шательства Шиндяйкина на этот раз не потребовалось.

Теперь оставались сущие пустяки: пересечь ледник Фортамбек и по

сыпучему откосу подняться на высокую террасу древней морены к палаткам.