Какая же академия нужна в России?

Новые открытия и новые исследования, также как и постоянное ведение ряда наблюдений и исследований по учреждениям, сосредоточенным около Академии, обнимая собою интересы абстрактные, представляя, так сказать, косвенную пользу государству, не дают, однако, того, что при современном положении дел государство вправе требовать от науки и что эта последняя оказывает своему государству Государству нужно в данное время знать ответы науки на множество вопросов. Академия наук должна это удовлетворить. Для этой цели она и должна заключать в себе лучших специалистов, так сказать, по всем отраслям человеческого знания.

Если бы вопрос о сопротивлении «поповки» [особый тип судов береговой обороны, построенных в начале 1870-х годов на Черном море по предложению адмирала А. А. Попова] был передан из Адмиралтейства не в канцелярию закрытой Академии, а на открытое обсуждение и исследование Академии наук, то, вероятно, избежалась бы немалая трата денег и достигалась бы возможность обсуждать вопросы государственной важности, так сказать, в строгой научной форме. Достаточно при этом указать на то, что морское ведомство модели новостроящихся судов отправляло для испытания и исследования в Англию, Голландию, к Фруду и Тидеману, конечно, потому, что у нас не было достаточно компетентного учреждения и достаточных средств для того, чтобы испытать сопротивление моделей. На исследованиях этого рода ведь и основываются решения, относящиеся к постройке кораблей. Так и во множестве других отношений.

Например, сию минуту рассматривается вопрос относительно перемола зерна для всей русской армии, потому что при покупке муки часто попадалась хлебная спорынья, и теперь приходится собирать, можно сказать, всех членов ведомств для обсуждения вопроса чрезвычайной важности. Без особых слов можно сказать – чрезвычайные лица должны решать вопросы громадной экономической и гигиенической важности. Это дело, очевидно, должно принадлежать Академии как центральному учреждению. Она должна иметь средства для того, чтобы подобного рода вопросы решать с положительностью.

Мне кажется даже, хотя я и не желал бы входить в эту сторону предмета, что многие ученые комитеты, почти при всех министерствах находящиеся, могли бы быть закрыты или заменены особого рода отделениями, гораздо более дешевыми, чем ученые комитеты, если бы существенные научные вопросы этих ученых комитетов отдавались на рассмотрение Академии наук. Через такое закрытие ученых комитетов, во-первых, уничтожится множество, несомненно, существующих при этих комитетах настоящих синекур и освободятся средства для содержания Академии, так что в целом получится большая экономия и лучшее выполнение цели.

При этом я считаю необходимым оговорить следующее обстоятельство.

По моей мысли, академики жалованье не получают, участвуют все одинаково в решении по делам, касающимся научных интересов. Но когда на данного академика Академия наук возложит известного рода обязанность, которая непременно должна быть этим академиком исполнена, и если эта обязанность будет в интересах или чисто государственных, например специальные государственные потребности, или в чисто научных потребностях, но таких, которые Академия будет считать необходимыми к выполнению, тогда этот академик и лица, около него находящиеся для исследований, могут получить, и получают, вознаграждение по мере тех средств, которые будут иметься в распоряжении Академии. Тогда придется так, что за работу будет уплачено, как это делается в жизни, и что должно считать правильным. Академия не будет своего рода синекурой и пенсией за службу науке, она будет центральным ученым учреждением.

Для того чтобы выполнять с успехом такой разнообразный и многочисленный род занятий, Академия должна, очевидно, подразделяться по специальностям, конечно, не на отделы большой мелкости, на крупные единицы, подобные тем отделениям, которые ныне имеются в Академии. Но в современной Академии опущены все практические или прикладные отделы знаний, хотя есть технологи, так сказать, номинально только, место технолога занимали Якоби и Зинин, можно сказать, технологией тогда не занимавшиеся. В желаемой же русской Академии эти практические отделы должны занять соответствующее место между другими отделами науки. О необходимости развития их можно судить уже по тому, что одних медицинских ученых обществ наибольшее количество в России против всех других обществ. Сельскохозяйственные и технические общества затем занимают крупное место в ряду других, где наука спрашивается и предлагается. Медицина, технология, сельское хозяйство, составляя прикладные отделы знания, однако, не должны быть оторваны от класса физико-математических наук, как они и не отрываются от него всюду.