Какие они разные… Корней, Николай, Лидия Чуковские

Просто и не знаю, как мне благодарить Вас за Ваш великолепный подарок. Этими книгами, где каждая строка – настоящая, я, как стеною, постараюсь огородиться от обступающей меня сволочи. Мне было так радостно бежать с почты и нести домой Вашу посылку. Спасибо Вам сердечное за добрую надпись, очень хотел бы ее стоить. Из этих книг я не читал “Мамаева” – сейчас же принимаюсь за чтение. Как Ваше здоровье? Что Ваши литературные планы? Я забегу на днях к Вам, приглашать Вас к нам.

Ваш Чуковский»\ [13]

Литература – абсолютна

После закрытия «Сигналов» Чуковский стал сотрудничать в просуществовавшей чуть более трех месяцев газете «Свобода и жизнь». В ней 22 октября 1906 года была напечатана статья, излагающая принципиальный взгляд писателя на творчество, на искусство. Эту статью – «Анкета» (под рубрикой «Революция и литература») – можно назвать программной. Чуковский в ней говорит:

«Литература – абсолютна. Нельзя делать ее служанкой тех или других человеческих потреб. Нужно служить ей, обожать ее, жертвовать ради нее здоровьем, счастьем, покоем, – нужно, словом, никогда не думать о том Костеньке, которого она произведет в результате всего этого.

И вот когда теперь говорят:

– Нам нужна свобода. Пусть литература послужит этой свободе.

Я говорю: это вредно. Это вредно для самой же свободы. Ибо женщину нужно обожать куда больше, в тысячу раз больше этого самого будущего Костеньки, чтобы Костенька этот осуществился.

Нужно, полезно, выгодно, необходимо, чтобы все орудия нашего бытия забыли о своей орудийности; чтобы наука даже оскорблялась, когда ей навязывают прикладные стремления. Чтобы поэт верил в искусство для искусства. Чтобы религиозный человек не подозревал о выгоде и пользе своей религиозности.

Только тогда и религия, и наука, и искусство, и патриотизм, и любовь – словом, все, что существует для нашего бытования – только тогда оно сослужит нам пользу, и только тогда оно достигнет тех результатов, которые мы в тайне от себя чрезвычайно желаем».

Вот именно: если человек служит искусству, если оно для него – абсолют, то в таком случае, и только в таком, возможно достижение наивысшего результата.