Каким будет мир через 30 лет. Мнения экспертов

Каким будет мир через 30 лет

Вступление

Cегодня у разговоров о будущем есть интересная особенность — за время, пока мы обсуждаем, как то или иное новшество повлияет на нашу жизнь, это новшество уже входит в жизнь и завладевает ею. А нам остается думать не о том, что случится, но как быть с тем, что уже произошло. В век прогресса будущее успевает стать прошлым, пока мы пьем утренний кофе.

Мы еще обсуждаем, как уберечь молодое поколение от интернет-зависимости, а социальная сеть тем временем становится более привычным местом встречи отцов и детей, чем кухня в их собственном доме. Мы спорим о том, как скажутся на нашей свободе паспорта с биометрическими чипами, но при этом у каждого в кармане лежит смартфон, который сейчас не собирает информацию разве только о наших мыслях.

Пока пишется этот текст, по новостным лентам расходится сообщение о том, что в течение двух лет до каждой деревни в России будет протянуто оптоволокно и у врачей появится возможность через Skype использовать определенные телемедицинские технологии для лечения местных жителей. Кстати, интересно, сколько из нас знают, что такое оптоволокно, телемедицинские технологии и терапевтические возможности Skype?

Будущее — не только гость, который с фантастической скоростью подходит к нашему порогу. Это еще и незнакомый нам гость. Как вы отнесетесь к неизвестному человеку, который вдруг оказался утром у вас в гостиной? Да, может он и приветливый, и утверждает, что пришел с добрыми намерениями — трубу там починить, детей к экзаменам подготовить. Но вы не знаете, откуда он, что у него за душой и стоит ли оставить его или срочно звать на помощь.

Звучит неправдоподобно? Тогда попробуйте объяснить, например, как устроен ваш мобильник, и перечислить хотя бы половину из тех функций, которые заложены в его систему…

Сегодня мы с помощью экспертов из самых разных областей постараемся хоть немного предугадать приметы этого гостя и оценить, насколько далеко нужно пускать его за порог собственного дома. Мы расскажем о главных вызовах, с которыми столкнутся наши дети через 20-30 лет — то есть когда вырастут и вступят в активную стадию жизни.

И две оговорки перед началом разговора.

Во-первых. У нас нет цели напугать читателей и испугаться вместе с ними. Христиане знают, что наступят последние времена, но не знают когда. Однако христиане знают и то, что, сколь длинной ни оказалась бы жизнь человечества, отдельному человеку каждый прожитый день следовало бы проживать, как последний. Помните, как у Булгакова: «Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!»

Во-вторых. Да, будущее, как правило, оказывается парадоксальнее наших ожиданий. Значит ли это, что бессмысленно о нем говорить всерьез? Ну, о мире будущего, может, и да (хотя, безусловно, любопытно). А вот о человеке будущего — конечно, стоит говорить, и вполне серьезно. Известный криминолог Гернет писал: «Воспитание человека начинается за 100 лет до его рождения». Тоже парадоксально? Думается, только на первый взгляд.

Николай Шешин

Павел Тищенко

Павел Дмитриевич Тищенко, доктор философских наук, заведующий сектором гуманитарных экспертиз и биоэтики Института философии РАН о потере цельной картины мира

Вряд ли я, равно как и кто-нибудь другой, способен дать всеобъемлющую картину общества будущего, даже относительно недалекого. Ведь жизнь всегда сложнее и разнообразнее любых наших схем и обобщений. Тем не менее обозначу некоторые тенденции, которые кажутся мне важными.

***

До 70-х годов прошлого века в науке сохранялось стремление создавать общие теории, которые раскрывали бы глобальную, цельную и связную картину мира. К примеру, единая теория поля в физике, эволюционная теория в биологии. Уже в наше время такая тяга к универсализму практически истощилась. То, что мы сейчас имеем в науке, — это модели, призванные объяснить те или иные явления, но слабо связанные друг с другом. Эпоха больших теорий прошла, и сейчас научное познание становится всего лишь инструментом для решения тех или иных прикладных задач. Кстати, то же самое было и в Средние века, до эпохи бурного развития европейской науки. Знание требовалось не для того, чтобы объяснить устройство мира, а, например, для навигации судов в открытом море, для межевания земель, для окрашивания тканей. Постепенно мы возвращаемся к этому же, к инструментальному подходу. И очевидно, что в обществе недалекого будущего этот подход станет преобладающим.

Представьте себе некое хранилище. Бесчисленные стеллажи, на которых лежат «куски знаний», пригодные для решения конкретных проблем. Можно взять с полки некий кусок, применить — и поставить обратно.