Какое дерево росло в райском саду?

Прошло более двухсот лет, и в 1605 году французский ботаник Клод Дюре, автор в целом более надежный, назвал главу своей книги “Histoire Admirable des Plantes” («Удивительная история растений») «Бораметы, обитающие в Скифии, или Татарии, подлинные Зоофиты, или растения-животные, то есть растения, которые живут и чувствуют, как животные»[59]. Дюре не утверждал, что видел своими глазами это растение-агнца, однако подтвердил рассказ Мандевиля и дополнил его подробностями из древнееврейского манускрипта V века, входившего в коллекцию, которая содержала первые письменные источники мифов о сотворении мира из Книги Бытия. В еврейской традиции это существо называется «адней ха-саде» (буквально «владыка поля»). Видом он будто ягненок, но из пупка у него растет стебель, который коренится в земле. Этот ягненок «кормится травой на длину пуповины» – то есть настолько, насколько позволяет длина стебля или ствола. Затем существо погибает.

Изображение растения-агнца. Маттеус Мериан Младший (XVII в.). Jan Jonston, “Dendrographias”, 1662.

В этом мифе много несообразностей, а изображение их только добавляет, поскольку этот агнец не может достать до пастбища у подножия стебля. Фото © Королевское историческое общество, Библиотека Линдли

После этого разные писатели и исследователи находили и дорабатывали все новые и новые подробности удивительной жизни этого создания. У него четыре ноги и раздвоенные копыта. Шкура мягкая, покрыта шерстью. Настоящих рогов у него нет, но длинная шерсть на голове собрана и переплетена в виде вертикальных косиц. Единственный хищник, которого боится «борамец» (или «баранец», татарское слово, означающее «ягненок»), – это волк, однако люди, судя по всему, прекрасно знакомы с его кулинарными достоинствами, в которых, согласно химерической натуре существа, соединялись лучшие качества животных и растений. Кровь его сладка, как мед. Мясо напоминает крабье или, возможно, рачье. Барон фон Гербенштейн, посол Германии в России, рассказывал (все рассказы об этом диковинном звере, разумеется, дошли до нас только через вторые или третьи руки), как, по его мнению, объясняется, что борамец покрыт шерстью. «Гийом Постель, человек большой учености, говорил мне, что некто по имени Михаил» уверял его, будто видел близ Самарканда «очень мягкую и нежную шерсть некоего растения, которую магометане используют для подкладки шапочек, носимых на голове, а также для защиты груди». К концу XVI века этот сюжет вошел в христианскую иконографию. Французский автор Гийом де Салюст в своей поэме “La Semaine” («Седмица»), выпущенной в свет в 1578 году, представляет себе, что это растение было в числе существ, которым дивился Адам, когда бродил по Раю и раздавал названия. Из его парадоксальных свойств де Салюст составил что-то вроде загадки:

Упругий стебель клонится и гнется,
Недвижный агнец не моргнет, не шелохнется,
Нет на стебле ни листьев, ни ветвей,
У зверя нет ни мыслей, ни страстей;
Трава травой набьет ему живот,
Не то совсем прервется его род.

Что касается Британии, то здесь на форзаце первых изданий великого руководства по сельскому хозяйству ботаника Джона Паркинсона “Paradisi in Sole Paradisus Terrestris” (название – остроумный двуязычный каламбур, оно означает «Рая-на-Солнце Рай-на-земле», поскольку «Паркинсон» созвучно “Park-in-sun” – «(Райский) сад на Солнце») красовалась гравюра «Адам и Ева в Раю любуются растениями». Выбор растений там поистине роскошен – яблони, пальмы, лилии, цикламены, тюльпаны – и длинноволосая Ева просто восхитительна, а рядом пристроился легко узнаваемый агнец на стебле, и пищи у него пока что вдоволь.