Какое надувательство!

— Я вам вот чего принесла. Их нужно пересадить. Можно, я их тут пока оставлю, а сама зайду к себе, немного приведу себя в порядок и все такое, а потом вернусь и помогу вам?

Когда она ушла, я заглянул в пакеты. В одном были растения, в другом — довольно внушительные керамические горшки с блюдцами, а также какие-то свертки и газета. В последний раз я заглядывал в этот таблоид очень давно, но, вспомнив, что сегодня пятница, вытащил газету из пакета и быстро пролистал примерно до середины. Найдя, что искал, я улыбнулся и принялся читать заметку: сначала без особого интереса, но через несколько строк — уже нахмурившись; в памяти что-то тренькнуло. Я зашел в свободную спальню — комнату, где устроил кабинет (куда никогда не заходил), и вынес большую коробку, набитую газетными вырезками. Когда вернулась Фиона, я рылся в бумажках.

Фиона унесла пакеты в кухню и занялась пересадкой. Я слышал, как она передвигает что-то, открывает и закрывает краны. В какой-то момент она произнесла:

— Должна сказать, кухня у вас до ужаса чистая.

— Я сейчас помогу вам, — отозвался я. — Большое вам спасибо. Я должен вернуть вам деньги.

— Не говорите глупостей.

— Ха!

Я нашел вырезку и с этим торжествующим восклицанием вытянул ее из коробки. Явное свидетельство того, что память моя по-прежнему крепка — помимо всего прочего. Разложил газету на обеденном столе, открыл на нужной странице, рядом положил вырезку и тщательно перечитал обе заметки. И нахмурился еще сильнее. Войдя в комнату с горшком в руках, Фиона сказала:

— Знаете, я бы не отказалась выпить.

— Простите. Конечно. Я просто искал ее колонку. Что скажете?

Увидев, что я читаю ее газету, она принялась оправдываться:

— Понимаете, я ее не покупала. Я нашла ее в метро. — Потом взглянула на одинаковые фотографии Хилари Уиншоу наверху обеих страниц и скривилась. — Кошмарная женщина. Надеюсь, не хотите сказать, что вы ее поклонник?

— Вовсе нет. Но у меня к ней профессиональный интерес. Вы почитайте, пока я вам что-нибудь приготовлю, а потом скажете, что думаете.

Колонку печатали уже больше шести лет, и она по-прежнему называлась „ПРОСТОЙ ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ“. Фотография тоже не изменилась. Каждую пятницу видный телевизионный магнат и любимица средств массовой информации высказывалась на любую тему, которая захватывала ее воображение: с равной убежденностью она могла разглагольствовать о чем угодно — от государства всеобщего благоденствия и международного положения до длины юбок членов королевской фамилии на последних светских приемах. Бесчисленные тысячи читателей за много лет, казалось, прониклись очарованием милой привычки Хилари Уиншоу признаваться в практически полном незнании предмета, о котором она бралась рассуждать: особенно показательной в этом отношении была ее склонность к весьма резким суждениям, касающимся самых противоречивых книг и кинофильмов. При этом она радостно сообщала, что времени прочесть или посмотреть их у нее так и не нашлось. Еще одной выигрышной чертой Хилари была ее способность великодушно включать любого читателя в свой круг посвященных — она с готовностью и в мельчайших подробностях описывала любые свои хозяйственные мероприятия, возносясь до праведного негодования, если речь велась о выходках строителей, сантехников и декораторов, казалось, нескончаемой чередой сменявших друг друга в ее огромном доме в Челси. Интересный, но малоизвестный факт — за свой нескончаемый поток чепухи мисс Уиншоу получала гонорар, за год раз в шесть превышающий жалованье квалифицированного школьного учителя и в восемь — штатной медсестры Национальной службы здравоохранения. Доказательства этому у меня тоже имеются.

Две заметки, которые я выбрал для сравнения, отражали политические воззрения Хилари. Хотя разделяли их примерно четыре года, здесь я представляю их читателям так же, как их прочли мы с Фионой, то есть — рядом.