Какое надувательство!

Итак, правительство опубликовало Белую книгу о будущем телевидения, и нытики вещательного истеблишмента уже вскочили, как по команде!

Они готовы заставить нас поверить, что отказ от регулирования принесет нам телевидение по-американски (не то чтобы в этом было что-то плохое). Однако суть в том, что появляется одно слово, пугающее эту стаю хэмпстедских либералов больше всего.

И это слово — „выбор“.

Почему же они его так не любят? Потому что знают, что, если дать возможность, очень немногие из нас сделают „выбор“ в пользу тоскливой череды высоколобых драм и левого агитпропа, который они бы хотели нам навязать.

Когда наконец эти самозваные няньки вещательной мафии поймут, что британцы в конце рабочего дня хотят немного расслабиться и повеселиться и совсем не хотят, чтобы их „образовывали“ какие-то бородатые сухари-критики, представляющие им трехчасовые программы об одноногих мимах из Болгарии?

Валяйте, дерегулируйте, говорю я, если это означает, что у зрителя под рукой окажется больше власти, а перед глазами — больше наших любимых программ с такими, как Брюси, Ноэл и Тарби*. (* NB! Помред, проверьте, пожалуйста, эти имена.)

А между тем, когда вы в следующий раз увидите по ящику очередную тоскливую документалку о перуанских крестьянах или какой-нибудь невнятный „высокохудожественный“ фильм (разумеется, с субтитрами), помните о том, что одной возможности „выбора“ у вас никогда отобрать не смогут.

Возможности дотянуться до кнопки „выкл.“ и отправиться в ближайший пункт видеопроката.

„Простой здравый смысл“, ноябрь 1988 г.

* * *

— Что за ахинею ты смотришь?

— Ты что-то поздновато, а?

— Я вообще-то работала.

— Ох, я тебя умоляю.

— Прошу прощения?

— Да у тебя все на лбу написано, дорогуша.

— Что это вообще за дрянь?

— Понятия не имею. Какая-то викторина. Одна из тех душевных и народных развлекательных программ, которые ты в последнее время так активно проталкиваешь в своей колонке.

— Не понимаю, как ты вообще можешь смотреть это говно. Неудивительно, что ты так хорошо понимаешь этих безмозглых кретинов, которые читают твою газету. Ты сам ненамного лучше их.

— Не замечаю ли я в тебе, случайно, остатков посткоитальной раздражительности?

— Ой, ради всего святого.

— Не понимаю, зачем нужно трахаться с Найджелом, если у тебя после этого все равно плохое настроение.

— А тебя возбуждает эта мысль, правда?

— Всех в газете она возбуждает, могу себе вообразить, поскольку ты не очень-то стараешься это скрывать.

— Просто великолепно — слышать это от тебя. Полагаю, минет от практикантки у себя в кабинете — с открытой, нахрен, дверью, — полагаю, это может считаться осмотрительностью, да?

— Послушай, сделай мне одолжение, а? Отвянь и сдохни.

* * *