Какого темного?

– Осторожно, малыш, – рассмеялся я и подхватил его на руки. – Видишь, какие мы с тобой молодцы. Правда, у нас самая красивая клумба?

– На, – подтвердил Шун.

– Да, теперь можно и отдохнуть. Утром профессор будет оценивать результаты. Может, чья-то работа ему понравится больше, но экзамен мы точно сдали.

Я зашагал к академии. Очень хотелось спать – все-таки энергозатратное это дело, соединять типы магического влияния. Даже для меня. Поэтому неудивительно, что, стоило войти в комнату, я рухнул на кровать и закрыл глаза. Не знаю, когда уснул. Наверное, в ту же секунду, а проснулся от знакомого звука трубы. Ничего себе поспал!

Заметался по пустой комнате, быстро умываясь и приводя в порядок одежду. Это же миг моего триумфа. Надо выглядеть соответствующе. Вместо первой пары мы должны были собраться у начала аллеи сада. Когда я туда примчался, группа уже была в полном составе, и Снежок покосился на меня так, словно увидел надоедливую букашку.

– Простите, – повинился я – наверное, впервые в жизни опаздывать не хотелось.

– Приступим, – скривился тот. – Пройдемте, студенты, оценим вашу работу.

Мы двинулись вдоль аллеи. Клумбы скрывал туман, чтобы каждую можно было оценить во всей красе. Снежок произносил заклинание, и туман исчезал – наверное, садовник постарался. Первой была Марита. У нее получилась очень милая клумба, на которой соседствовали весенние цветы – ландыши, нарциссы и первоцвет. Затем шел чей-то выжженный участок. Парнишка, имени которого я не знал, опустил голову, услышав вердикт Снежка:

– Не сдал.

Мы шли дальше. Жених Лайлы продемонстрировал анемоны и гиацинты. Слишком просто и безо всякого вкуса, но Снежок удовлетворенно кивнул. Еще бы, Терри, похоже, ходил у него в любимчиках. Моя клумба была последней, и я начинал нервничать. Не похоже на меня. Обычно спокойствие давалось легко. Да и что беспокоиться, если все получилось? Снежок не сможет этого не признать.

Наконец профессор замер перед моей клумбой и произнес заклинание. Туман развеялся – и студенты ахнули. А я понял, что прольется кровь. Причем в ту самую минуту, когда отыщу того, кто это сделал. Не буду слушать оправданий. Просто убью – и все.

– Это что, студент Вестер? – с усмешкой спросил Снежок.

Тюльпанов и роз больше не было. Вместо них на клумбе колыхались арацении. Красные, желтые и белые. Все, как одна, зубастые и радостно оскалившиеся при моем появлении. Тьма беспросветная! Я едва сдерживал магию, которая очень мягко намекала, что вот эта группа студентов – мне совсем не друзья, и надо бы оставить от них мокрое место.

– Вестер, вы потеряли дар речи при виде своего шедевра? – не унимался Снежок. – Согласен, смелое решение. Но безрассудное. Арацении – это, конечно, цветы, только в открытом грунте они не растут, пора бы знать. Погибнут, бедняжки, в течение суток. И как только дожили до утра?

– Так он сдал или не сдал? – спросил мерзкий Родес.

– Сдал, – признал Снежок. – Цветы имеются. Но это низший балл. Однозначно. Все свободны, сегодня можете отдыхать, а завтра – занятия.

И степенно прошествовал к зданию академии. Студенты потянулись за ним, радостно похлопывая друг друга по плечам. Неудачники же двинулись в сторону общежития. У них была неделя, чтобы исправить свой промах – или прощай, академия.

– Эрин… – замерла рядом со мной Марита.

– Иди, – не узнал собственный голос. – Дай мне пару часов.

– Хорошо, – горгулья расстроенно кивнула и пошла прочь. А я сел на землю перед рядами арацений. Злость отступила. Осталась пустота. Настолько глубокая, что, казалось, кинь внутрь меня монетку, и она зазвенит. Я найду того, кто это сделал. Найду – и скормлю арацениям. По кусочку. Один за одним. Главное, чтобы не отравились.

Когда на дорожке показалась растрепанная Лайла, я был глубоко занят.

– Эрин, ты что делаешь? – замерла она.

– Арацении не растут в открытом грунте. Не хочу, чтобы они погибли, – ответил я, командуя строем зубастых цветов, которые бодро вынимали корешки из грунта и маршировали в сторону академии. Как это получилось – не знаю. Наверное, со злости. Но арацении мирно ползли к оранжерее. – Лайла, будь так добра, пока мы с девочками доберемся в оранжерею, подготовь для них горшки.

Эльфийка бросилась назад. Молодец, даже не стала задавать вопросов. И когда первые арацении вступили под стеклянный свод, выстроенные в ряд горшки уже ждали своих жительниц. Я поднимал цветы и подсаживал на новое место. Лайла быстро сориентировалась и засыпала корни землей. Полчаса спустя в оранжерее стало на двадцать арацений больше.

Только тогда я рухнул на скамейку и почувствовал, как от растительной магии ломит спину и плечи. Но мне было все равно. Резерв темной магии, которая понадобится мне совсем скоро, от этого не пострадал.

– Эрин, – Лайла села рядом со мной, – что произошло? Я вчера вечером видела твою клумбу. Все было в порядке.

– Всего лишь чья-то злая шутка, – улыбнулся я, но, видимо, моя улыбка сказала Лайле больше, чем я того хотел.

– Успокойся, – попросила она. – Не решай на горячую голову. Кто бы это ни был, он того не стоит.