Какого цвета счастье?

Поднимаюсь и поворачиваюсь к Крайсу. Он, замерев, смотрит вслед уже ушедшему далеко Блаженному, не обращая на меня ни малейшего внимания. Опускаю взгляд на тело животного и убеждаюсь в том, что «Розовое свечение» действительно пропало. Теперь понять, что под ногами лежит неоновый, а не обычный барс представляется возможным только осмотрев его зубы.

– Тебе хоть раз приходилось убивать человека? —нарушает тишину Крайс.

– Н… нет, – растерянно отвечаю я.

– И мне не приходилось, – говорит он и поворачивается ко мне.

– Тогда к-к к чему этот вопрос?

– Сегодня я понял, что чувствуешь, когда убиваешь, – сухо отвечает Крайс, – когда забираешь его душу или как там… Не важно.

– Я могу приступить к сбору данных? – спрашиваю я, чтобы поскорее покончить со всем этим.

– Да, – ответил Крайс и сел на корточки.

Опускаюсь на колени и снимаю с плеч рюкзак, ставлю его рядом с барсом и достаю оттуда прибор. Активирую его и начинаю сопрягать с КПК. Соединение стабильно, задержка колеблется сигнала не превышает 0,3 секунды. Оголив иглу, ввожу её под шкуру барса, в районе шеи, перевожу взгляд на КПК и начинаю наблюдать за работой программы по сбору и анализу данных.

Через несколько минут на экране появляется заключение, не содержащее в себе ничего необычного, за исключением нескольких строк: «…эмоциональное состояние животного в момент смерти не определено. Недостаточно данных».

Эпилог

Меня вызывает к себе старший научный сотрудник И. М. Берряев. Перевожу компьютер в спящий режим и покидаю кабинет. Быстрым шагом миную коридор и оказываюсь в пустом, будто специально поджидающем меня, лифте. Кабина начинает движение вверх. Я отворачиваюсь к прозрачным стенкам и всматриваюсь вдаль, стараясь отогнать не относящиеся к встрече мысли.

Сразу после остановки выхожу в коридор и, не оглядываясь по сторонам, иду к нужному кабинету.

– Здравствуйте, – говорю я, проходя внутрь, – вы хотели меня видеть.

– Здравствуйте, Тимаат, здравствуйте, – приветливо улыбается Иммануил Милтов, – проходите.

Мы жмём руки, после чего я занимаю свободный, стоящий напротив стола, стул.

– Я ознакомился с результатами ваших исследований и собранными вами материалами, – говорит он. – Признаюсь, приятно удивлён. Вы первый человек, подобравшийся к разгадке феномена «Розового свечения» настолько близко.

– Но я всё же не разгадал его… – замечаю я.

– Это не имеет значения, – прерывает меня Берряев. – Вы смогли провести анализ данных барса, застреленного во время того, как его пятна были окрашены в розовый. Верно?

– Верно, – киваю я.

– И после смерти пятна перестали светится вовсе, верно? – сдержанно улыбается Иммануил Милтов.

– Верно, – нехотя отвечаю я.

– А это, между прочим, первый такой случай.

– Да, я… я понимаю.

– Теперь ближе к делу. Я бы хотел, чтобы на следующем собрании вы выступили с докладом перед научной комиссией. У вас есть все шансы получить финансирование для продолжения исследовательской деятельности, связанной с Туманным лесом и, в частности, с неоновыми барсами. – Закончив говорить, Берряев принимается сверлить меня взглядом.

– Правда? Это весьма неожиданно… – я старательно пытаюсь изобразить восторг.

– Это вполне ожидаемо, – поправляет меня Иммануил Милтов, – Научное сообщество системы Декцинра ценит молодые таланты. И по меркам учёного вы ещё весьма… – он улыбнулся и махнул рукой. – Давайте лучше вернёмся к сути разговора.

– Слушаю вас внимательно, – машинально отвечаю я.

– Вам следует подготовить рассказ о вашей экспедиции, скомпоновать всё, чтобы уложится в отведённые вам десять минут. Просто убираете лишнее, оставляете суть. Думаю, с этим вы справитесь самостоятельно.

– Разумеется, сэр. Мне всё понятно.

– Отлично. И ещё… по поводу того, что вы писали о повериях древних людей.

– Что с ними? – всё так же безэмоционально спрашиваю я.

– Не упоминайте о них в своём докладе, – строго и доброжелательно говорит Берряев. – Если хотите, можете передать собранную вами информацию в Институт изучения гуманитарных наук, уверен, там вам будут признательны.

– Но ведь, я упомянул о древних племенах, не предоставив существенных доказательств их существования, – слегка растерявшись, говорю я. – Просто мне было необходимо записать услышанное в дневник…

– Тимаат, – приподнимая руку, останавливает меня Берряев, – это не наша с вами забота. Вы, насколько мне известно, ставили себе целью изучить неоновых барсов и, по возможности, разгадать причину окраски в розовый света их пятен.

– Это верно, но…

– И, – не даёт мне закончить он, – вместе с этим вы услышали некоторые интересные рассказы от местных жителей. К вашему исследованию это не имеет никакого отношения, а вот гуманитариев ваши наблюдения могут заинтересовать. Их дело исследовать мифы, поверия и культуры мёртвых эпох. Их, не наша! Вам это известно не хуже, чем мне.

Я начинаю жалеть о своём решении поделиться записями из дневника экспедиции.

– Да… да… разумеется, – натягиваю улыбку я.

– Пусть каждый занимается своим делом. Оставьте поиски вымершей цивилизации обученным этому делу людям.