Какого цвета убийство?

– В нашей отрасли принято держать обещания, – прошипел Жигарра и отпустил его.

Фредрик, пыхтя от боли, принялся массировать лицо. Интересно, останется отпечаток?

Гангстер отошел и сложил руки на груди, уставившись на свою жертву. Предугадать его следующий шаг было совершенно невозможно: в равной степени он может рассмеяться, как добренький Санта-Клаус, или же поочередно переломать ему все пальцы на руке.

На удивление он выбрал первый вариант. Хотя смысл его слов больше подходил ко второму.

– Видишь ли, я дал кое-какое слово своему боссу. И если я вернусь к Лукасу после этой встречи, не сделав того, что обещал, мои дела плохи. Какие у меня будут неприятности! Альтернатива есть – сблефовать и сказать, что работа сделана. Но в дальнейшем это, скорее всего, аукнется нам обоим.

Фредрик в полном отупении смотрел на своего похитителя и моргал.

– И теперь тебе, конечно, интересно узнать, что я ему пообещал, а? – проговорил Роберт Жигарра, широко ухмыляясь. – Ну-ну, чего глазами хлопаешь? Не переживай. Скоро узнаешь.

Глава 46

Отпирая дверь своей виллы в Юрсхольме, Мари Роос все еще думала о том, что они обсуждали с Шери, ее парикмахершей. То ужасное убийство Клаэса Юнггрена, совершенное прямо во время выступления то ли какого-то профессора, то ли блогера. Женщина, сидевшая в соседнем кресле, наклонилась к Мари и сказала, что убит был не только Юнггрен. Есть еще один, некий Аксберг. Она не знала его имени, но мужчину застрелили аккурат на ступеньках полицейского управления на Кунгсхольмене, поскольку он тоже отказался платить этим жутким шантажистам. Какой кошмар, правда? Конечно, он был из нуворишей, но все же…

В тот момент Мари похолодела всем телом и теперь, уже переступая порог собственного дома, все еще пребывала в плохом настроении. О Клаэсе Юнггрене она слышала много всякого, однако знала, что в некоторых кругах склонны многое преувеличивать. В стокгольмском высшем обществе слухи распространялись быстрее, чем снятый скрытой камерой порнофильм – в интернете. Но даже если все это правда, он же живой человек, в конце концов. У него есть семья – жена и дочь. Может быть, братья и сестры. Родители. Люди, которым не безразлична его судьба.

Впрочем, теперь об этом стоит думать в прошедшем времени. Был.

Малыш Франс кинулся к ней, виляя хвостом.

Он был тибетским спаниелем, совершенно белым, с безупречной родословной. Мари выбрала именно эту породу из-за гордой осанки. Было в этом псе что-то величественное, несмотря на рост в пару с небольшим дециметров. Юнас собаку недолюбливал: от нее на его черных костюмах оставалась шерсть. Присев на корточки, Мари почесала Франца за ушком – в ответ тот довольно засопел.

Кто такой Аксберг? Его она не знала. Совершенно незнакомая фамилия. Неудивительно, если он разбогател недавно – еще не успел войти в их круг. Судя по слухам, у его жены на почве убийства случился нервный срыв, и теперь она в больнице. Бедная женщина…

Вот Юстина аккуратно постучала по открытой двери гостиной – занесла почту, прежде чем уйти. Новая горничная просто чудо. Все делает быстро и незаметно.

Мари налила себе бокал шерри. Из-за этих страшных происшествий она настолько выбита из колеи, что не может нормально думать. Держа бокал в руке, стала просматривать полученную корреспонденцию. Все как обычно: счета, буклеты, деловые письма. В основном все на стол к Юнасу.

Один конверт привлек ее внимание. Адресован ей, с самой простой маркой.

Адрес напечатан на обычном принтере.

С любопытством Мари подхватила письмо в руки и села на диван в стиле модерн. Он был красивый, хотя из-за высокой спинки сидеть на нем было неудобно. Юнас избегал сидеть на нем, говорил, что лучше уж на грубо сбитой табуретке. На самом деле ей и самой давно надоел этот темный дуб, однако мать никогда не простила бы ей, избавься она от старинной мебели.

Франц запрыгнул к ней на колени. Мари решительно ссадила его на пол. Он раз-другой негромко тявкнул, но смирился и улегся у ее ног.

Вскрыв конверт, она извлекла из него одинокий лист бумаги.

Прочла текст. Потом еще раз. Положила письмо на колени.

Повернув голову к окну, посмотрела наружу, на пустой сад. Как красиво… Даже сейчас, в холодное время года. Очень красиво.

Глава 47