Какого цвета убийство?

– Деньги. Большие и поступающие по такому каналу, с которым не надо возиться. Без связи с мелким ворьем, что дает пенсионерам по башке, толкает марихуану школьникам и крышует рестораны. Сколько денег на этом всем можно заработать?

– От восьми до десяти тысяч за вечер по негласной статистике, – ответила Нина.

– Это безо всяких налогов, – пробормотал комиссар.

– Немного. Зато много усилий и людей, которых надо контролировать, – овчинка выделки не стоит. Того, кого вы ищете, подобное не интересует, – сказал Алекс. – Здесь весь план продуман до мельчайших деталей. Все альтернативные пути развития событий взвешены. Этот человек контролирует все звенья цепи, довольно короткой, ничего не оставляя на волю случая.

– Ах ты, черт! – выпалил Хельмарк и сжал зубы от злости. – Неужели у этого типа нет никаких слабых мест?

– Есть, и в огромном количестве.

– Ну наконец-то! Выкладывайте!

– Он запаздывает на старте. Слишком зациклен на деталях, что отнимает много времени. Если что-то идет не по правилам, он начинает буксовать. Любые отклонения ему необходимо анализировать и проверять – возможно, дважды.

Хельмарк записывал – ручка шуршала по бумаге. Алекс с улыбкой наблюдал за его увлеченностью чисто вымышленной ситуацией.

– Что-то еще? – спросил комиссар.

Алекс задумчиво почесал нос. Не так много данных для плотного анализа, но, в конце концов, можно сделать допущения.

– Он не доверяет другим. По большей части делает все сам, чтобы быть уверенным в результате. Вероятно, плохо воспринимает новые взгляды, методы… Предпочитает действовать привычным способом.

– Он что, типичный тормоз?

– Отчасти. Этот человек вряд ли обращается за помощью к кому-либо. И никогда не гонится за скоростью. Качество важнее.

– И это дает ему преимущество, – проговорила Нина. – Его окружает небольшое количество людей. Именно так ему удается удержать все в тайне.

– Пожалуй. И меня удивило бы, если б главарь или кто‑то из его помощников оказались в вашем полицейском реестре… Он слишком ювелирно относится к деталям. Вот, пожалуй, и все.

– Я надеялся на откровения, которые подвинут дело с мертвой точки. Но яснее не стало, – проворчал Хельмарк.

Алекс виновато пожал плечами и повернулся к Нине.

– Когда нам надо быть у тестя Фредрика?

Она взглянула на часы.

– Через полчаса.

– Я загляну к тебе через десять минут, и сразу поедем. Хорошо?

Инспектор Мандер поняла намек, кивнула и вышла из кабинета комиссара.

Закрыв за ней дверь, Алекс снова сел на тоскливо скрипнувший стул. Он намеревался рискнуть. Надо попробовать добиться доверия Хельмарка, чтобы и дальше иметь доступ к следствию. Комиссар – ключевая в нем фигура.

Сложив ладони вместе, Алекс уперся локтями в стол.

– В вашем случае присутствует довольно сильный элемент стресса. Не всегда важно, что именно происходит, важнее то, как относиться к происходящему.

Хельмарк сдвинул брови и опустил руки.

– Что за консультантские бредни? Вы и меня решили препарировать?

– Всего лишь помочь. Какую погоду вы больше всего не любите?

– Допустим, терпеть не могу зиму.

– И тем не менее живете-то вы в Швеции. Как выдерживаете?

– Просто плюю на это и меньше смотрю в окно.

– А снег все равно продолжает падать. Так и со всем остальным. Иногда мы решаем на что-то не обращать внимания. А жизнь все равно продолжается.

Алекс попытался истолковать выражение лица комиссара, но это оказалось непросто. Собеседник прекрасно контролировал свои эмоции.

– Из всех тех вещей, о которых мы говорили, – на что вы можете повлиять сами?

Хельмарк вздохнул и, кажется, переставил ноги, плотнее прижав подошвы к полу: искал устойчивости.

– Дело запутанное, нечего и говорить. Но единственное, что мне остается, – это просто продолжать над ним работать. Это как раз то, что я пытался объяснить полицмейстеру.

Полицмейстер? Алекс не мог вспомнить его имени, но на пресс-конференциях по телевизору он говорил быстро-быстро, активно жестикулируя. «Желтый». Возможно, и «красный» тоже, но «желтый» в первую очередь.

– И ваш начальник сказал вам, что это так себе вариант?

Хельмарк покачался на стуле.

– Откуда вы знаете?

– Он цепляется к деталям, поскольку у него сильна потребность держать все под контролем. Но сам он не сильно талантливый следователь. Используйте его самолюбие. Умаслите его. Поддерживайте в хорошем настроении.

– В этом я не силен, – ответил комиссар.

– Используйте такие слова, как «фантазия», «творческие решения», «новые подходы», «нестандартное мышление». Сами будете поражены результатом.

Хельмарк откинулся на спинку стула и нахмурился.

– Лизать задницу начальству – это не мое.

– Так разве речь об этом?

– «Поддерживайте в хорошем настроении». Это значит лицемерить. Нести чушь. Я делаю свое дело.

– Ну, тогда продолжайте сидеть и переживать, – сказал Алекс. Он смотрел прямо в глаза Хельмарку, искренне надеясь, что попал в точку. Или тронул не тот кубик в башенке, и вся конструкция сей же час развалится.

Прошло несколько секунд. Лицо комиссара неожиданно растянулось в улыбке.

– Ну хорошо, я подкину ему что-нибудь, что будет держать его на расстоянии. В конце концов, для самого себя стараюсь.