Какого цвета убийство?

Хорошо. Можно выдохнуть. На этот раз он не ошибся.

– А что там с адвокатом?

Улыбку мигом стерло с лица комиссара. Он принял привычный мрачный облик.

– Проклятый идиот. Гиена, бросающаяся на людей, которым и без него тошно. Несколько минут наедине в помещении для допросов, и я вытрясу из него все его секреты вместе с его мерзкой душонкой.

Некоторое время он поносил всех адвокатов в целом, и в особенности Магнуса Одебьера. Сперва у него покраснели кончики ушей, а потом и все лицо, на котором совсем недавно была улыбка. Не так часто Алексу приходилось видеть настолько чистых «красных», почти без примесей. Он поднял ладонь. Хельмарк замолк и вопросительно посмотрел на него.

– Что?

– Я понял, что адвокаты – следующее после преступников мировое зло. Кажется, в начале вы сказали, что Одебьер – идиот?

– Не просто идиот, а величайший идиот.

Консультант подался вперед, чуть склонившись над поверхностью стола, и расплылся в своей самой широкой улыбке.

– Так зачем вы тратите столько энергии на идиота?

Комиссар открыл было рот, но задумался и лишь ухмыльнулся. Он взял лист бумаги со своими заметками, пробежался по нему, что-то пробурчал себе под нос.

– Спасибо, – сказал наконец он, показывая, что разговор окончен.

Алекс поднялся, кивнул и спешно покинул помещение, чуть не столкнувшись в коридоре с каким-то полицейским. Похвалы он не получит – по крайней мере, не сегодня. Как бы там ни было, для первой встречи очень неплохо. Проведя пальцем под воротником рубашки, он почувствовал, что шея вспотела.

А теперь к приятному. Путь до кабинета Нины он преодолел меньше, чем за минуту.

* * *

– Комиссар! – в дверь заглянул Сундстрём. – Мы нашли Петтсона.

Наконец-то…

– Живо тащите его сюда.

Час спустя Хельмарк снова сидел напротив тощего информатора. Сколько тому лет? Ниссе Петтсон выглядел на все пятьдесят, но с таким же успехом ему могло быть и тридцать. Лицо белое, как у мертвеца. Беспокойные тонкие пальцы. Драная засаленная футболка. Жалкий тип.

Петтсон нервно оглядывался, будто помещение для допросов было заполнено шпионами. Или пауками.

– У меня к тебе один-единственный вопрос, – елейно начал Хельмарк. – И ты можешь идти. Обещаю.

Хельмарк напомнил себе, что с этим парнем нужно действовать мягко. Петтсон не раз приносил пользу в расследованиях. Черт разберет, откуда этот парень столько знает, но чаще всего сведения его оказывались верными.

– Я с радостью помогу, – выдавил из себя наркоман.

Попробуем…

– Кто такой Роберт Жигарра?

Реакция последовала мгновенно. Это было невозможно чисто физически, но парню удалось побледнеть еще больше. Кадык задергался вверх-вниз. Он потряс головой.

Комиссар вздохнул.

– Ну и что все это значит? Поздно утверждать, что ты не знаешь, кто это. Я же вижу.

Ниссе Петтсон приложил руку к взмокшей шее. Что это, болезненные воспоминания?

– Плохо дело, – прошептал он.

– Мы знаем, что за ним числится длинный список неприятных дел и что он склонен к насилию. Таких отъявленных отморозков, как он, немного. Дело в том, Петтсон, что у нас нет на него ничего за последние шесть лет. Как будто его по макушке огрела фея-крестная, и он вдруг стал добрым послушным мальчиком. Но мы оба знаем, что так не бывает. Меня интересует, где он сейчас и какие делишки проворачивает.

Ниссе Петтсон снова потряс головой – она смешно задергалась на его цыплячьей шее.

– Я призна́юсь в чем угодно. Но только не про Жигарру… – Он вцепился пальцами в край стула. – Об этом не могу. И не просите. Не буду. Ничего не скажу.

Хельмарк уставился на него. Подождал. Ничего не произошло. Подумал, не взбодрить ли Петтсона оплеухой, но сдержался. Такого раньше не случалось. Сейчас парень и вправду не собирался ничего говорить.

Глава 53

– Для меня все началось с одного фильма. «Ангелы ада на колесах» с Джеком Николсоном. Старый фильмец, шестьдесят седьмого года. Я смотрел его в начале восьмидесятых, лет в пятнадцать. Он весьма меня впечатлил. Оказалось, что эти парни реальны. Представляешь? Моей мечтой стало увидеть «ангелов» вживую, услышать рокот их мотоциклов… Тогда я решил, что сам стану таким. Как Сонни Баргер.

Фредрик поднял глаза от блокнота.

– Сонни Баргер? Это герой фильма?

Свартлинг презрительно фыркнул.

– Он из настоящих «ангелов», не какой-нибудь гребаный статист или актеришка. Играл в том фильме практически самого себя. Он был совершенно подлинный. Настоящий король великого мотоклуба. Так и запиши.

Фредрик добросовестно вывел крупными буквами два слова:

ПОДЛИННЫЙ КОРОЛЬ.

Лукас заглянул в блокнот и довольно кивнул. Кажется, сегодня он был настроен лирически и даже доброжелательно. Если такие эпитеты вообще применимы к бандитам.

– Почему вам так важен именно Сонни Баргер?

– Одна из лучших штук, которые он проделал, – ввел понятие «один процент». Американская ассоциация байкеров жаловалась, что один процент мотоциклистов портит репутацию остальных девяноста девяти. Вместо того чтобы точить лясы на эту тему, Сонни Баргер бросил вызов обществу, заказав нашивки для жилетов с надписью «1 %».

– И чего он хотел этим добиться?