Какого цвета убийство?

Они поженились. На ранних этапах карьеры у Юнаса были трудности, и Мари уже тогда поняла, что он не из тех, кто в огне не горит и в воде не тонет. Спокойный и надежный, но ему не всегда удавалось держать удар. Не раз и не два ей приходилось приводить его в чувство после бурных заседаний правления, где в него со всех сторон летели суровые замечания.

Мари не хотела умирать.

Она подождала, пока Лаура приберет со стола после ужина и принесет кофе. Письмо по-прежнему давило на живот. Некоторое время она молча разглядывала Юнаса. Тот вытирал рот и сморкался в салфетку. Она опустила глаза, чтобы не смущать его – впрочем, он бы и не смутился. Таким уж он был, ее муж. Спросила наконец:

– Десерт?

– Дорогая, ты меня балуешь, – воскликнул он и подмигнул ей, улыбнувшись.

Мари вдруг поняла, что улыбка у него такая же, как и двадцать лет назад. Он по-прежнему остается озорным мальчишкой, готовым в любой момент совершить какую-нибудь шалость.

«Я люблю его», – подумала она.

Ей очень повезло.

Вспомнился сегодняшний разговор с Софи. Муж Софи подкупил ее, подарив «Феррари», а на самом деле нисколько не заботится о ней.

Испортит ли она жизнь Юнасу тем, что лежит у нее под поясом брюк? Справится ли она без него? На этот вопрос необязательно отвечать сразу. Можно немного подождать. Возможно, никакой опасности нет. И вдруг найдется решение.

К тому моменту, как Лаура поставила на стол мороженое и морошку, Мари решила, что утро вечера мудренее.

До завтрашнего дня все равно ничего не случится.

Глава 55

Впервые с начала проекта Фредрик с головой окунулся в работу. Кажется, после слегка сюрреалистичного интервью, взятого несколько недель назад у Лукаса Свартлинга, он сумел подобрать верный тон.

Ему стало известно о делах, о которых он предпочел бы не знать. Тяжкие преступления, например. Торговля наркотиками и рэкет. Избиения и даже убийства. Свартлинг говорил обо всем этом так же естественно, как Фредрик обсуждал с Мартиной список покупок перед поездкой в супермаркет. От всего этого журналист пришел в восторг, смешанный с ужасом.

Кота Фредрик не забыл. Чувство, которое он испытал, поднимая мертвое (убитое!) животное и неся его к помойке, сохранилось в руках – каждый день оно мелко покалывало кончики его пальцев. Вероятно, оно никогда до конца не исчезнет.

А еще он помнил, каково это – сидеть между двумя горами мышц, которые только и мечтают, как бы повыбить из тебя все кишки. Или смотреть на шлифовальную машинку со следами чьей-то крови. Тоже незабываемо.

Сейчас он располагал сведениями о тяжких преступлениях, о которых в нормальной ситуации должен был бы заявить в полицию. Но Фредрик вовсе не находился в нормальной ситуации. Он засел за материал и переработал его. Пару дней все шло как по маслу, он чувствовал прилив энергии. Вероятно, когда тебя похищают, это создает некоторую мотивацию. Он работал над текстом, и получалось неплохо.

Но потом что-то произошло. Один день Фредрик вкалывал, не покладая рук, на следующий проснулся – в голове ни одной идеи.

Слова не приходили. Полный вакуум и тишина в эфире.

«Если ты не можешь продвинуться по тексту – тебе не хватает информации», – он вспомнил, как умничал этой мыслью на одном из барбекю с друзьями.

Нужен был дополнительный материал.

* * *

Свартлинг подался вперед, не сводя глаз с Фредрика.

– Иногда я ощущаю усталость. Как уже говорил ранее, я работаю в этой отрасли всю взрослую жизнь. Но сейчас дела пошли вразнос. Лояльность испарилась. Все воюют со всеми. Каждый год мы теряем толковых парней. Кого-то закрывают за решетку, в основном по их собственной глупости. Других убивают – их же единомышленники.

– По каким признакам стало заметно, что лояльность испарилась? Что на это указывает?

– Некоторые люди на удивление легко предают организацию. Ты не представляешь, как просто захапать что-то себе в карман. Нужно лишь немного фантазии и недостаток инстинкта самосохранения. Ты можешь за короткое время собрать изрядный куш, а затем уйти в тень под выдуманным предлогом.

То, что в среде организованной преступности есть мошенники, крадущие у своих же, казалось довольно естественным. Может нарисоваться интересный угол зрения. Надо не забыть включить этот момент в книгу.

– А ведь у меня семья. Приличного семьянина в тень тянет еще быстрее. Ты наверняка понимаешь, что я имею в виду.

Фредрик кивнул, по правде, не понимая до конца, на что намекает собеседник.

– Все эти девки, которых притягивает к нашему бизнесу… Я мог бы без всяких усилий взять себе пару-тройку и повести их куда угодно и когда угодно. И они сделали бы все, что я им скажу.

Свартлинг откинулся на спинку стула и ухмыльнулся. Фредрик не понял: тот говорил все это, чтобы произвести впечатление или же желая показать, как ему все надоело?