Какого цвета убийство?

– Если я захочу, чтобы они болтали всякие мерзости и удовлетворяли друг друга, пока я смотрю, достаточно сказать об этом. Если я захочу трахнуть их сам, они раздвинут ноги быстрее, чем я успею выговорить «хламидиоз». Если я захочу их снимать, останется только включить камеру. А если я предпочту… Чего-то поострее – дам им в руки плетки, и они уйдут от меня в крови, но с довольными улыбками на лицах.

– Что это за женщины, которых так привлекают преступники? – с сомнением спросил журналист.

Свартлинг задумался. Похоже, раньше он этой мыслью не задавался.

– Самооценка на нуле. Они обычно тощие, ярко накрашенные и совершенно неуверенные в себе. Эти девчонки обычно убеждены, что чем больше на свете парней, которым они сделали минет, тем выше их статус. Чем больше мафиозных членов в них вставят, тем значительнее они будут выглядеть в своей социальной группе. Многие из моих товарищей по оружию любят унижать и избивать женщин. Так что девкам частенько достается – и изрядно.

С какой же холодностью он об этом рассуждает!

Гангстер тем временем продолжал:

– Возьми, к примеру, Бобби. Он работает эффективно, но я порой задаюсь вопросом, в своем ли он уме. Я имею в виду не придурь, а настоящее клиническое сумасшествие. На прошлой неделе ему поручили взыскать долг – плевое дело. Знаешь ли, лобная кость прочна, будучи в сантиметр толщиной, но у Бобби, черт меня подери, она куда толще. Он треснул мужика по башке. Носовая кость мягкая. Понимаешь? Сломал ему нос, раскрошил обе скулы. Бедный мужик теперь дышит через шланг. На грани жизни и смерти. Он из албанцев, а они парни суровые. Если умрет, будет война.

Внезапно дрожащим пальцем Свартлинг указал на Фредрика. Он так разозлился? Или это невроз? Наркотики? Настроение у гангстера явно скакнуло не в лучшую сторону. Совсем как у Жигарры.

– Это можно было решить по-другому. А теперь я должен разгребать дерьмо, которое он подбросил мне под дверь, чтобы не допустить боев с другой организацией…

По спине Фредрика пробежал холодок. Всю бандитскую романтику разом сдуло. Ему пришлось напомнить себе, что за человек на самом деле сидит перед ним. Нужно срочно менять тему.

– А чем вы планируете заниматься? Если отойдете от дел?

Свартлинг уставился на журналиста – видно, переключался обратно на режим «интервью» где-то внутри своей головы. Несколько раз провел рукой по бородке. Как же забавно наблюдать!

Было бы забавно, не будь так жутко, – поправил себя Фредрик.

– У меня есть планы. Большие. Бросить все эти мелочные разборки, – сказал тот после паузы. – Жить в мире с женой и спиногрызами. Но будь я хоть самим чертом лысым, если понимаю, сколько для этого еще придется пролить крови. И кому она будет принадлежать.

Глава 56

Где-то внизу хлопнула дверь.

Послышались медленные шаги.

Фредрик посмотрел в сторону лестницы и с изумлением увидел, как там появилась Мартина. Жена поднималась тяжело, опустив плечи. Глаза полузакрыты, пальто не снято. Когда она поставила ногу на верхнюю ступеньку, Фредрик увидел, что и ботинки тоже на ней. За последние десять лет он не мог вспомнить ни одного случая, когда его жена вошла бы в дом, не разувшись.

– Как дела? – спросила она усталым голосом, присаживаясь на диван. Впечатление, что на эти два слова она потратила остатки энергии.

Журналист почесал в затылке и задумался. Хороший вопрос. Как у него дела? Если честно?

«Мне постоянно угрожают физической расправой, если я не соберу воедино фрагменты тщательно отобранной лжи об одном из крупнейших негодяев нашего времени. Возможно, мы найдем на террасе парочку соседей с перерезанным горлом. Не волнуйся, дорогая, я все уберу».

– Нормально, – буркнул он вместо этого. – Ты плохо себя чувствуешь?

– У меня какое-то странное состояние, – проговорила жена. – В голове жуткая тяжесть.

Она пашет как лошадь с утра до ночи. Как аудитор, Мартина постоянно на бегу, временам почти круглосуточно. Командировки, затянувшиеся совещания, работа в выходные. В начале их семейной жизни он пытался поговорить с ней об этом, но она не стала его слушать.

Мартина закрыла глаза, тяжело откинувшись на спинку дивана.

– Наверное, переработала, – предположил Фредрик. – Ложись и отдохни, завтра будешь как новенькая. Тебе просто нужно хорошенько выспаться.

Приоткрыв один глаз, она взглянула на него. Щеки у нее стали бледные, дыхание слабое. Совершенно невозможно было сказать, о чем она сейчас думает.

– Наверное, ты прав. Я уже и забыла, что такое отдых.

– Конечно, – ответил Фредрик. – Если что-нибудь понадобится, скажи.