Какой простор! Книга первая: Золотой шлях

— Белые перешли в контратаку и ворвались на Перекоп. Четыреста пятьдесят шестой полк, неся невосполнимые потери, цепляясь за каждый выступ, медленно пятится назад.

Фрунзе внимательно посмотрел на карту.

— Передайте командиру первого ударного полка мой приказ: немедленно атаковать противника.

Со всех сторон подлетали на конях засыпанные землей ординарцы и адъютанты, и все, как сговорившись, твердили одно: о ярости атакующих и непоколебимой стойкости белых.

— Прикажите подать мне лошадь, — сказал Фрунзе своему адъютанту. — Я должен видеть собственными глазами.

Пока командующий надевал шинель и пристегивал шашку, штабные молчали. Лука порывался удержать Фрунзе, сказать, что он рискует собой. Но мальчик осилил себя и молча, тоскующим взглядом проводил до двери коренастую фигуру главнокомандующего.

Не успел заглохнуть на мерзлой земле топот копыт, как по телефону сообщили: командир первого ударного полка, находясь левее шляха, перешел в атаку с целью помочь четыреста пятьдесят шестому полку и вместо с ним отбросил белых на вал.

— Вал, вал, — чтобы не заснуть от усталости, бормотал начальник дивизии Арон Лифшиц.

— Вал, вал! Пленные иностранцы показывают, что в разработке планов оборонительных сооружений Перекопского перешейка и этого чертова вала принимали участие английские адмиралы Сеймур, Гон, Перси, Мак-Малейшей, французские генералы Кейз, Манжен. А фортификационными работами на Перекопе руководил генерал Фок. Не забывайте, что Врангель тоже инженер.

Это говорил начальник дивизионной разведки, прохаживаясь по гулкому классу.

С отъездом Фрунзе штаб дивизии потерял для Луки всю свою привлекательность. Он вышел и стал бродить по зданию. В учительской стояли шкафы, набитые книгами. Лука стал рыться в них. Здесь были учебники по алгебре, физике и геометрии. До самого утра Лука с куском мела в руке решал на школьной доске задачи. Он так увлекся, что забыл все на свете.

Начальник разведки, зайдя поутру в комнату, проверил задачи, решенные Лукой. Сказал:

— На учение потянуло, это хорошо! Пока ты здесь воюешь, сверстники твои уже ходят в школу, тебе придется их догонять. А то, гляди, отстанешь года на два и будешь сидеть в классе переростком.

XLII

К утру 1 ноября по всему фронту наступило затишье — красные не возобновляли безуспешных атак, врангелевцы не стреляли. Над полем недавнего боя носились черные вороны.

Поле сражения было ужасно, и этот ужас подчеркивала красота восходившего над Сивашом солнца.

Стараясь не глядеть на степь, сплошь покрытую изувеченными и убитыми, Лукашка смотрел в небо. Там, над Турецким валом, над Чонгаром и еще дальше — над Юшуньскими укреплениями, стайкой белоснежных голубей кружились прокламации, сброшенные с нашего аэроплана. Часть прокламаций занесло на сторону красных, и одна из них белой трепещущей бабочкой опустилась к ногам Лукашки. Мальчик поднял ее, прочитал:

«Солдаты и офицеры Перекопского гарнизона!

Посмотрите вокруг себя и к себе в тыл: разве вы не видите, что ваша цель войны — «спасение и возрождение России» — превращается в закабаление ее «союзниками» и капиталистами!

…Ведь вы же в большинстве пролетарии, крестьяне, рабочие — не заинтересованы в бойне, хотите вновь жить спокойной жизнью. Если это так… предлагаю вам, солдаты и рядовое офицерство, немедленно составить революционный комитет и приступить к сдаче Перекопа… О принятии этих решений немедленно довести до моего сведения поднятием красного флага и высылкой парламентеров, которым идти безбоязненно».

Прокламация была подписана Фрунзе. Лука вспомнил, как еще до революции в Чарусе отец писал и печатал прокламации, а он, мальчишка, вооружившись банкой клейстера из ржаной муки, расклеивал их ночью на заборах и стенах домов.

Мальчик уже тогда знал, что прокламации — сильное оружие партии.

В четыре часа дня, наблюдая за Турецким валом в бинокль, Фрунзе на одном из участков фронта увидел парламентера с условленным флагом.

Надо было навстречу ему отправить своего парламентера, у которого хватило бы мужества пройти по открытому, ничем не защищенному полю к Турецкому валу, все подступы к которому врангелевцы держали под огневой завесой.

Впереди Фрунзе, опираясь на короткий кавалерийский карабин, стоял Лукашка и смотрел в сторону белых. Командующий признал в нем ночного ординарца, и выбор его остановился на Лукашке.

— Позовите-ка мне этого молодого человека, — приказал он Сиротинскому.