Кактус для вашей мыши

– Я знаю, что он провёл с тобой ночь, – торжествующе уличил меня в сокрытии важных сведений Анатолий, – а Беляев, чтоб ты знала, обычно предпочитает ночевать в собственной постели, с кем бы он ни кувыркался до этого. Фишка у него такая, понимаешь?

Я хотела было поинтересоваться, откуда такая специфическая осведомлённость о беляевских постельных предпочтениях, но решила, что подобный вопрос как минимум вдвое ускорит мой путь под ёлку. Поэтому просто пожала плечами и благоразумно промолчала. Мне всё меньше нравилось находиться в гостях у Анатолия, поэтому против спасения беззащитной меня мужественным Беляевым я абсолютно не возражала. И даже была готова выразить потом благодарность любым удобным и приятным герою способом. Ну…или почти любым.

– А если на минутку предположить, что он этого не сделает, – аккуратно задала я всё же беспокоящий меня вопрос, – что тогда? Тебе настолько важны эти документы? Может быть, можно договориться как-то иначе, не столь экзотическим способом?

И тут в моей бестолковой голове всё-таки наступило просветление, хотя и несколько запоздалое: я вспомнила подслушанный разговор Макса и фразу о том, что его собеседник должен сделать что угодно, но «документы должны быть подписаны». Чёрт! Неужели за всем этим стоит он, мой замечательный любимый друг детства? Как он там сказал … «Надо украсть – укради, надо соврать – соври» … ну вот Толик и украл. Меня! Вот теперь пазл сложился, хотя бы в общих чертах.

– Нет, по-другому не получится, Лера, – Анатолий покачал головой, как мне показалось, даже с сочувствием, хотя, говорят, крокодил тоже плачет, когда жертву ест – так что такое себе утешение. – Вариант один: Беляев привозит подписанные документы и забирает тебя. Мы ведь не хотим рассматривать другие варианты развития событий, правда?

– Не хотим! – в этом я была с ним абсолютно солидарна, – Скажи, а ты эти документы, ну, те, на которые обменяешь меня, кому должен отдать? Максу?

Анатолий резко развернулся ко мне и буквально впился глазами, прямо даже не по себе стало. Куда делся вальяжный и упивающийся жалостью к себе сынок богатых родителей? Передо мной был зверь, которого загнали в угол, но он ещё готов кинуться на охотников, если будет хоть один, пусть даже призрачный шанс спасти свою шкуру.

– Ты его знаешь? Откуда?

– Знаю, – я не видела смысла отпираться, да и кто знает, вдруг знакомство с этим аферистом повысит мои шансы не оказаться под ёлкой. Хотя…а если наоборот?

– Откуда? – мужчина был напряжён, как сжатая пружина, кулаки стиснуты так, что пальцы побелели. Мамочки, неужели Макс умудрился так качественно настроить его против себя, любимого, что сейчас эта ненависть отрикошетит на меня? Не хотелось бы… Что лучше? Сказать, как есть, или сделать вид, что не так уж хорошо мы с Максом и знакомы…так, мол…пересекались пару раз. Какой вариант выбрать, если, как говорится, «оба хуже»? Пауза явно затягивалась, а злить Анатолия ещё больше не входило в мои планы от слова совсем. Думай, Лера, думай….

– Ну, как тебе сказать, это давняя история, и очень-очень грустная, – состроив задумчивую мордашку, начала я, – когда-то мы с ним не поделили грузовик.

– Чего не поделили? Подожди… Какой грузовик? – растерялся Анатолий, судя по всему, ожидавший какой-то слезливой истории о неудавшемся романе или чего-нибудь такого, и совершенно не гламурное слово «грузовик» никак не вписывалось в его ожидания. – Грузовик с чем?

– С песком, – предельно честно сообщила я, не сказав, между прочим, ни слова неправды. – Макс хотел отобрать у меня грузовик с песком. Что тут непонятного?

– Честно? Непонятно тут всё. Максим не занимается стройматериалами, у него абсолютно иная сфера интересов, поэтому совершенно непонятно, зачем ему какой-то грузовик с песком. Причём один.

– Вот и я ему то же самое говорила! – с энтузиазмом радостной идиотки воскликнула я, – Зачем, говорю, тебе этот грузовик, отдай мне, а то я на тебя пожалуюсь.

– Кому пожалуешься?

– Тамаре Александровне, – добила я оппонента, честно глядя ему в глаза. – Веришь, Анатоль, страшная женщина. Ну, Макс и отступился, и грузовик достался мне. С Тамарой Александровной не забалуешь, это все знают.

– Бред какой-то, – Анатолий сел в кресло и потряс головой, но вроде как расслабился, чего я, собственно, и добивалась. – А куда ты потом песок дела?

– В песочницу высыпала, – я посмотрела на него, как на умственно отсталого, – что я ещё с ним могла сделать?

– В какую песочницу?

– В детском саду…

– Ага. Песочница. В детском саду. Понятно. Мини-благотворительность. Ну что ж – дело хорошее, – Анатолий, как и большинство людей в аналогичных ситуациях, сам себе нашёл объяснение и сам в него поверил. Прелесть как удобно!

– А можно я спрошу? – я решила, что, пока он в таком сумрачном состоянии сознания, нужно попробовать выцарапать из него побольше нужных сведений.