Кактусятина. Полное собрание сочинений

"Однако, долго ли, коротко ли, битва клонилась к закату. В темноте - на подмогу Силам Зла должна была выйти нечисть. Болотные Упыри, упирающие всё подряд, Вампиры с кольями на перевес, Нежить и Несмерть в одном лице (зачеркнуто) в двух лицах, Зомбанутые Мертвяки, Громлины с порохом... Чтобы остановить этот процесс, Зельц дунул в свой рог. Его ему в прошлой жизни Отодриель подарила. И солнце встало, послушное магии гвельфов. Хоп-питы на понях поскакали на помощь. А Последних Нормальных Людей вел в атаку сам Король Арахис. И люди победили. Зло было размазано по земле тонким слоем так, что ноги утопали в кровище по колено.

Так с тех пор эту равнину и назвали - Кровавое Море Первого Поцелуя. Ибо здесь, Отодриель опять поцеловала своего спасителя в первый раз.

И Свободные Люди Мира двинулись на Запад, сколотив ладьи из последних энтоидов и дриад"

Кактусов вытер пот. В комнате явственно пахло пожарищем битв. Это тлели вываливающиеся из пепельницы окурки.

Писатель залил локальный армагеддон остатками какавы и отправил небольшой, всего в 1543 страницы двенадцатым шрифтом, файлик редактору. После чего немедленно получил ответ:

"Петь, мы это твое оно, конечно, напечатаем, но при условии - допиши еще пару глав. Как на дне этого твоего кроваво-рамантичного моря с бредовым названием, зашевелилось Ну Очень Древнее Зло. Типа Годзиллы. Оно в следующем томе проснется и твою Отодриель того-с, а Зельца схавает. Но сын - Зельцин - всем отомстит. Ну это так, набросок. Ты думай, Петя. Думай. Ты же - голова! И побрейся. В этой серии мы портреты авторов на форзац присобачиваем"

Петя побрил лицо. Сфоткался. Отправил фотку своего лысого лица. Через пару месяцев читатели плакали, но читали пенталогию Петра Кактусова "Огненный меч семьи Зельциных". А переворачивая обложку, читатели могли с восхищением увидеть портрет Мастера. Правда, многие почему-то плевали...

ПИСАТЕЛЬ КАКТУСОВ И ФЕНТЕЗЯТИНА. ТОМ ВТОРОЙ

В это утро Кактусова разбудил кот, мощно прыгнувший со шкафа в междуножие писателя. Соседи долго крестились, услышав инфернальный вопль из-за стены. Через мгновение вопль раздался снова. На этот раз уже кошачий.

А после этого воцарилась мертвая тишина.

В реальность Петю вернул звонок телефона.

Говорить он еще не мог, только шипел, поэтому говорил редактор. Вернее, орал:

-Что же ты, сукин такой сын делаешь? Ты же меня без ножа режешь! Твоя пенталогия на складах застряла! Менеджеры плюются, магазинщики лаются, а читатели возврата денег требуют!

-Эмншшшыххырр... - пробормотал в ответ раненый Петя.

-Опять пил? Хватит бухать! Иди и пиши! Переписывай свою эпопею!

-Амнэхх? - выдавил Петя.

-Нет. Никакого древнего Египта. Только славяне. Ныне модно возвращение к истокам. Древлеправъславным. Чтобы с мудростью вековечной и косами до пояса.

-Ухийоо... - выдохнул наконец писатель.

-Да. И уху и борщец и прочие вареники с пельменями. Только без водки. Древлие славяне водку не пили. Ее жид Менделеев придумал. Сам вчера в очередной рукописи прочитал. Так что вперед, Петр Сергеевич. Пока не сдашь рукопись - гонорара не получишь.

Так как Петя все еще не мог говорить раздельными членами, то в ответ подумал:

"Будет тебе славянская фентези, Исаак Соломонович, будет тебе..."

Редактора, кстати, так и звали. Правда, фамилию тот носил вполне себе - Сидоров.

Приняв холодную ванную, дабы остудить пылающий ушиб, Петя осторожно сел за компьютер. И стал думать. Думать было тоже больно. Хотя уже не так, как во время экстремального пробуждения.

Итак...

Главный герой у нас будет... Журналистом, на этот раз. Зовут его Сергей Гадов. Поехал он, значит, делать репортаж о жизни простых русских язычников. Ну там, из братины попил, через костер попрыгал, хороводы поводил с парой девок в исподних рубахах, а ночью пошел скупнуться.

Да темна вода усосала в неизведанные глубины его пуще вечерних язычниц. Буде потерял Сергей сознание, да вынырнул с той стороны реки.

И пошел журналист в чем мать родила да куда глаза глядели. А куда они глядели?

Петя почесал больное место.

"...А глядели глазыньки в серо небо. И встретил Сережа в чаще дремучей девицу красную.

-Кто ты? - воскрикнул журналист, прячась в куст. Да куст не простой, а ракитный.

-Огневушка я. Огневушка-потаскушка. А ты кто, молодец вельми добрый, - лукаво оценила стать мужеску девица, еще больше покраснев.

-Сергей я, дивчина.

-Нагличанин, что ли? - недобро прищурилась Огневушка.

-Да вроде нет, - удивился жерналист.

-А сам Сэром Геем назвался, пошто?

-Эээ... Я традиционных взглядов, - отбрехался журналист.

-Ой, ли? А чем докажешь? - сказала Огневушка и разверзла ложесна.

Доказывал он добрых часа три..."

Петя посмотрел на кота и урезал осетра:

"Доказывал он добрых два с половиной часа. А после чего пунцовая девица ответила:

-Вижу, не Гей ты. Стал-быть нарекаю тебя именем Владибаб.