Калабрийские бандиты

— Неужели вы не видите человеческую голову в углу той скалы, которая напоминает колонну? Смотрите! Смотрите!

— Да, вижу! — глядя в трубу, сказал полковник. Затем, после двух минут безмолвного созерцания, он опустил трубу и добавил: — Да, это, несомненно, человек. Но кто поручится, что это не крестьянин, взобравшийся туда с целью отыскать пропавшую овцу?

— Как! Вы не видите, — воскликнул Антонио, подскочив на месте, — вы не видите его остроконечной шляпы с развевающимися лентами, блеска его карабина? Смотрите, вон он свесился вниз, чтобы убедиться, нет ли какой-нибудь возможности спуститься в пропасть. Ведь это — сам Жакомо, а сзади него — смотрите, смотрите! — Мария. Что, теперь вы видите, видите?

Полковник флегматично поднес к глазам трубу и произнес, трубу не опуская:

— Да, да, вижу. Теперь и я начинаю верить, что тебе не придется висеть.

Слова эти, по-видимому, доставили Антонио большое удовольствие.

— Позовите ко мне полкового врача, — продолжал полковник. Затем, обернувшись к Антонио, спросил: — А что они могут найти себе на этой вершине съедобного?

— Ничего.

— Итак, если им оттуда не выбраться, то, стало быть, они либо сдадутся, либо умрут с голоду?

— Вне всякого сомнения.

— Доктор, сколько времени человек может прожить без пищи?

Доктор, маленький, толстый человек, круглый, как шар, к которому школьники, как бы шаля, прикрепили голову и ноги, казался менее всего подходящим на опыте разрешить этот, приведший в содрогание все его внутренности, вопрос.

— Без пищи, полковник? — повторил он с ужасом. — Без еды! Но человек, ведущий правильный образ жизни, не должен делать промежутков между приемами пищи более долгих, чем пять часов; есть необходимо, по крайней мере, три раза в день. Что же касается вина, полковник, то это смотря по комплекции и возрасту…

— Я вас спрашиваю совсем не про гигиену, а задаю простой научный вопрос. Успокойтесь, ведь вас в данном случае это не затрагивает.

— Раз вы ручаетесь, полковник…

— Ну, да, даю вам слово.

— В таком случае, я вам скажу, что при осаде Генуи, когда я имел возможность наблюдать множество примеров, мы заметили, что, в среднем, человек не может выдержать без пищи более пяти, семи дней.

— Ну, так мы подождем, когда они сдадутся или подохнут! — сказал полковник. — Спасибо за приятное сообщение, доктор. Не хотите ли со мной позавтракать?

— Охотно, полковник.

— Жюльен, — обратился полковник к вестовому, — сбегай и предупреди повара, что сегодня за завтраком будут четыре лишних персоны.

Удовлетворенный уверениями Антонио и сообщением доктора, полковник отдал распоряжение офицерам — удвоить надзор, а солдатам — бдительность. Три тысячи дукатов снова были обещаны тому, кто принесет в лагерь голову Жакомо.

Прошла неделя. Каждое утро полковник появлялся на аванпостах, чтобы убедиться, что осажденные не ушли; затем он возвращался к своему наблюдательному пункту, наводил подзорную трубу на вершину горы и замечал нескольких бандитов, либо сидящими, свесив ноги в пропасть, либо лежащими на утесе и греющимися под лучами солнца; тогда он звал Антонио, который говорил:

— Клянусь, ваше превосходительство, что если только они не едят траву, как кролики, или песок, как кроты, то я положительно не вижу, чем бы могли они питаться.

Затем полковник обращался к доктору, который отвечал:

— Это произойдет обязательно завтра; человеческий организм в состоянии прожить без пищи не больше пяти-семи дней, и завтра они сдадутся или умрут с голоду. Идемте-ка, полковник, лучше завтракать.

На двенадцатый день полковник потерял терпение. Он велел по обыкновению привести Антонио и, как водится, послал за доктором. Только на этот раз бандиту было сказано:

— Ты — негодяй!

А доктору:

— Дурак вы!

После чего он приказал доктору отправиться под арест, а Антонио позаботиться о душе, если она у него имеется. Доктор, будучи рабом военной дисциплины, безропотно подчинился, а что касается Антонио, то тот окликнул собравшегося уж было уходить полковника и сказал:

— Полковник, если вы меня повесите, то легче вам от этого не станет и те, что на вершине, раньше от этого не сдадутся и не умрут с голоду, очевидно, они нашли какой-то ресурс, не известный ни вам, ни мне. А взять их приступом, я надеюсь, вы не помышляете, так как, только скатывая камни, а на горе в них недостатка не будет, они сокрушат целую армию, а в вашем распоряжении всего один лишь полк. И если бы я был на вашем месте, я говорю вам, полковник, совершенно хладнокровно, как человек, который часто видел смерть и ее не боится, но не желающий жизнь отдавать зря, я бы захотел узнать, каким чудом эти люди могли прожить без пищи на этой бесплодной вершине, я захотел бы узнать, но не только для своего личного удовлетворения, а чтобы в подобных же обстоятельствах использовать это же средство, я откинул бы упорство и, зная только единственный способ, использовал бы его.

— Что же это за способ?

— Я сказал бы этому Антонио, смерть которого мне не принесет пользы, а жизнь его могла бы оказаться ценной: «Ты мне поклянешься кровью Распятого вернуться сюда через неделю», — и отпустил бы его.