Калашников

В 1958 году Калашникову присваивается звание Героя Социалистического Труда с вручением золотой медали «Серп и Молот» и ордена Ленина — за успехи по укреплению могущества нашего государства. 17 апреля 1958 года директором завода Белобородовым издается приказ № 66, в котором отмечается успешная отработка в течение 1955–1957 годов группой инженерно-технических работников отдела № 58 и рабочих цеха № 54 изделий А-55, А-55М и РП-55 по опытно-конструкторским темам, их постановка после испытаний на изготовление опытной серии. Калашников и еще 35 работников предприятия были награждены денежными премиями.

В этом же году КБ Калашникова пополняется Ливадием Георгиевичем Коряковцевым. «Наш парень» — так представил его Калашников офицерам ГРАУ. Поначалу, правда, ни работа, ни коллектив Коряковцеву не пришлись по душе. Смешанные чувства испытывал он и к самому конструктору.

Л. Г. Коряковцев:

«Очень часто на какие-то наши предложения он отвечал коротко, тихо, спокойно: «мертвая конструкция», «работать не будет», «очень сложно», «это не для солдата», «не для массового производства». Иногда просто молча отодвинет чертеж и начинает заниматься своими делами. В таких случаях уже нет смысла спорить, уходишь с опущенной головой. Но когда глаза его оживлялись и в них появлялся интерес, зажигались и мы. В этом случае мы испытывали творческий азарт и подъем сил.

У него никогда не было свободного времени, забот всегда было по горло, всегда поджимали сроки. И он решал, решал тихо, спокойно, оперативно. Он был маг своего дела, волшебник, он любил свое дело, был предан ему. Может быть, в этом и секрет того, что Калашников вот уже более пятидесяти лет находится на Олимпе славы».

В 1959 году на «Ижмаш» после окончания Артиллерийской инженерной академии был назначен военпредом Николай Николаевич Шкляев. Профессиональный подход, высокая требовательность к качеству оружия, глубокие знания молодого офицера сразу же обратили на себя внимание Калашникова.

Н. Н. Шкляев:

«Работая по приемке оружия Калашникова, я с ним много раз встречался. Видел его всегда собранным и сосредоточенным. Он четко формулировал свое видение того или иного вопроса и всегда точно, без всяких сомнений отвечал на все поставленные перед ним производственные вопросы. Он был немногословен и никогда не говорил впустую, не тратил времени на неприемлемые предлагаемые варианты. Он решал все с ходу. Он чувствовал производство, металл, чувствовал возможности своего автомата. В ходе дальнейшей работы я видел перед собой не старшего сержанта с девятилетним образованием, а крупного конструктора, задающего тон в развитии стрелкового оружия. В этой области его знания были настолько велики и объемны, что приходилось только удивляться тому, где, как и когда он почерпнул их, где так глубоко познал оружие, приобрел опыт сложного производства. Что касается конструирования, то здесь он был непревзойденным мастером. Он умеет заставить функционировать узел с самым малым количеством деталей, каждая из которых выполняет многоцелевое назначение, находит им нужное место и нужное назначение в механизмах».

Шли испытания новых модернизированных образцов — легкого автомата и легкого пулемета одноименной конструкции. Конкуренты — Коробов и Константинов. Требования были понятны — простота, надежность, живучесть, технологичность, доступность сырья и материалов.

Много времени «калашниковцы» убили на ствольную коробку при отладке ее конструкции. Нужно было не только снизить металлоемкость изделия, но и повысить живучесть и надежность образцов в целом, значительно сократив их трудоемкость. Решили изготавливать из листовой стали методом штамповки.

Калашников тогда, казалось, сутками не выходил из своей рабочей мастерской, которая находилась в экспериментальном цехе. Там стояли большой стол, вечно заваленный бумагами, эскизами, деталями и узлами, два верстака с различным инструментом. Сюда мало кто имел доступ. Общался и принимал людей конструктор обычно в своем маленьком рабочем кабинете: справа сейф, за ним кульман, слева диванчик, шкаф, большой двухтумбовый стол, четыре потертых стула. Всегда замотанный — в темном халате, напильник или карандаш в руке. Всегда кого-то о чем-то спрашивает, с кем-то обсуждает какие-то идеи.

В ствольной коробке размещалось сердце оружия — его автоматика. Все детали там были подвижные. А коль скоро они, соприкасаясь, двигаются, соответственно возникает трение, которое и ухудшает работу механизмов. Воздействие грязи, попавшей в смазку, только усложняет ситуацию. Как обеспечить безотказность автомата — всегда мучил его один и тот же вопрос.

В поиске решения у Калашникова родилась революционная идея — «вывесить» детали. То есть увеличить зазор между коробкой и подвижной частью, между затвором и затворной рамой. Идея эта потом выдержала все испытания, проверку временем.

Кристофер Шант в своей «Истории стрелкового оружия с XV века до наших дней» отмечает: