Калашников

Крупин родился и вырос в Ижевске. В 16 лет начал трудовую деятельность токарем на Ижевском металлургическом заводе. В 1945 году пришел на машзавод в отдел главного конструктора, в экспериментальный цех. Окончил вечернее отделение Ижевского механического института. К сожалению, жизнь Крупина оборвалась трагически — хулиганы напали и убили его. Калашников очень сильно скорбел по своему другу. В прощальном слове на могиле своего помощника он произнес: «До этого в Удмуртии было два лауреата Ленинской премии — остался один».

А работы все прибавлялось. Потребовалась опытная копировальщица. Ей стала Вера Алексеевна Зиновьева, перешедшая после окончания института в ранг конструктора. К нештатной группе Калашникова в структуре ОГК были подключены смелые и талантливые инженеры-конструкторы — Виталий Николаевич Пушин и Алексей Дмитриевич Крякушин. На завод они пришли во время войны, быстро набрав обороты в своем непростом конструкторском ремесле. Крупин, Пушин и Крякушин — как три васнецовских богатыря, своим усердием и профессионализмом будут приближать момент образования в 1955 году полноценной специальной конструкторской группы М. Т. Калашникова. Наконец вышло долгожданное распоряжение директора завода Тихонова от 25 февраля 1955 года, по которому с целью обеспечения своевременного и качественного выполнения опытно-конструкторских работ по заказам ГАУ при Отделе № 53 в марте 1955 года формируется спецгруппа Калашникова в составе старшего инженера-конструктора В. В. Крупина, инженера-конструктора А. Д. Крякушина, техников-конструкторов Ф. В. Белоглазовой, К. К. Ивановой и В. С. Козырева, копировщицы В. А. Зиновьевой. Из цеха № 54 к группе были прикреплены фрезеровщик Г. Г. Габдрахманов, слесарь-механик П. Н. Бухарин, токарь А. А. Бердышев, слесарь Е. В. Богданов. Было предписано оборудовать в цехе № 54 специальное помещение для сборки опытных образцов. А ведь этому решению предшествовала практически шестилетняя тяжба Калашникова по наведению порядка на заводе с проведением опытно-конструкторских работ. В своей докладной записке главному инженеру завода Ф. Я. Фишеру в начале апреля 1952 года он писал, что начиная с 1949 года затягиваются сроки изготовления самых незначительных опытных деталей цеха № 54, что «создало крайне нетерпимое положение с ведением опытных работ… и постоянно приводило к срыву их выполнения». «Учитывая значительное количество и большую важность опытных работ, утвержденных на 1952 год, — писал Калашников, — прошу дать указание о выделении ряда цеховых работников и станков, закрепив их только на изготовлении опытных работ, создав таким образом спецгруппу, которая в работе подчинялась бы руководителям опытных тем». Не обошлось без привлечения кураторов. 26 апреля на завод поступило указание начальника 5-го Главного управления Министерства вооружения СССР Кочерыгина: «Для обеспечения своевременного изготовления в металле опытных работ тов. Калашникова выделите в его распоряжение квалифицированных рабочих: фрезеровщика, токаря, слесаря-отладчика. Другие работы, которые не могут быть выполнены указанными рабочими, необходимо обеспечить срочным исполнением».

Феодора Васильевна Белоглазова — одна из незаменимых чертежниц. Маленькая, худенькая женщина, руками которой были созданы сотни чертежей деталей АК. Она как немногие знала устройство автомата в подробностях, была знакома с каждой его деталью в разных проекциях. Начинала Белоглазова на заводе в 1940 году курьером. В 1945 году пригласили в отдел главного конструктора копировщицей. «Володя Крупин, — вспоминала Феодора Васильевна, — мой настоящий наставник. Начал приносить мне эскизы, а я чертить. Сложно было! Реву да делаю. Начинала с простейших деталей, затем перешла на узлы. А однажды подготовила большой чертеж общего вида АК. Жаль только, что из АК так ни разу и не постреляла…»

М. Т. Калашников:

«Как-то по заказу Сталина пулемет с кривым стволом разрабатывали. Его еще еврейским называли. Нужен был пулемет для дотов и для окопов, на большие танки типа ИС, чтобы вести обстрел мертвой зоны. А то ведь немцы сидели в окопах и поджигали наши танки, которые вблизи ничего не видели. Мучились мы долго с этим пулеметом. Все не могли обеспечить нужную дальность. Работали с калибром 7,62-мм. Пуля нормально проходила. Но вот прицеливания не было. Тот пулемет так и не был принят на вооружение. В Туле есть танковый пулемет, который обстреливал мертвую зону. Хранится в качестве музейного экспоната. Ну а приказ Сталина по кривому стволу так и не выполнили».