Читаем Каласы пад сярпом тваiм. Кнiга II полностью

Ён раптам зразумеў, чаго яму не хапае, пакуль няма бітвы. Няхай сабе сябры і ён сам пагарджаюць вершамі. Сёння ён не можа.

Пяро бегала, пакідаючы радкі:

Чым угнявіла ты бога? I чым раззлавала, Што над табою, яшчэ не апетай і сотняю строф, Маятнік часу упаў, і касцельная цемра настала, Цемра прабітых далоняў і тысяч няправых галгоф? Што ты зрабіла зямлі – ад фіёрдаў да Рыма,Што залівалі пажары цябе, распраналі вятры,Што паміралі ў сібірах твае маладыя багрымы,Што дастаеўскія кідалі нівы твае і бары?Хто адабраў тваю памяць, мая дарагая,Што, на працягу вякоў, забываючы мукі свае,Лепшых паэтаў сваіх забыццём ты смяротным караеш,Лепшых прарокаў каменнем няведання б’еш?Веру ў адно. Калі злосць векавечную звяжуцьI над крыніцамі зорка-Палын узыдзе,Ты на судзе – пад архангелаў трубы – Марыі адкажаш.Скажаш адзінае слова за ўсіх на планеце людзей:“Ў бітвах скрываўлена, каб чалавецтва ўваскрэсла, Каб на палетках ягоных воля і мова ўзраслі. Маці сыноў чалавечых. Я столькі пакут перанесла. Можна зямлі дараваць, Калі я існую на зямлі”.

Ён не верыў, а вобразы атрымаліся міфалагічныя.

Ды і хіба ў гэтым справа, калі сапраўды гіне ўсё добрае, калі праўду кажуць булгарыны, а за волю ваююць мураўёвы, калі сапраўды над зямлёю ўзлёт прабітых рук?

Ён глядзеў у акно, на зорку. I раптам убачыў...

...У небе стаялі светлыя слупы ад гарызонта да зеніту. Яны мяняліся месцамі, крайняя іхняя грань была зырка-барвяная, яна разгаралася і нагадвала пажар. А пасярэдзіне ўставалі белыя палосы і слупы.

Рэдкае на такім поўдні і таму слабое, уставала над зямлёй паўночнае ззянне.

Канец
Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза