Калейдоскоп

— Постарайся, чтобы это больше не повторялось. Не понимаю, почему она тебя так задерживает? Она же знает, что у тебя много важных обязанностей.

Александра сжала зубы, чтобы не ответить ему грубостью. Мама задержала ее, чтобы сказать, что она была дважды удочерена, что у нее есть две сестры, о которых она совершенно забыла… Мелочи. Ничего такого…

Она поспешно переоделась в черное шелковое платье, надела тонкие черные чулки и черные атласные туфельки, умылась, нанесла вечерний макияж, причесалась, положила в черную атласную сумочку губную помаду и пудреницу и спустилась вниз, в вестибюль.

Все приготовления к очередному званому вечеру заняли у нее двадцать минут. До отъезда она едва успела пожелать спокойной ночи девочкам, и когда прощалась с ними, то чуть не плакала. Глядя на дочерей, Александра подумала о сестрах, которых почти не помнила.

— Не обижайте друг друга, — шепнула она, целуя Мари-Луизу. — Вы не представляете, как вам повезло, что вас двое.

«Везением можно считать и их жизнь, протекающую в окружении любящих людей, в комфорте и безопасности, — подумала Александра. — Мне самой тоже повезло, что меня удочерили такие замечательные люди».

Александра посмотрела на мужа и вдруг вся сжалась, словно ее совесть была нечиста.

— Почему твоя мать не обращается со своими проблемами к адвокату или банкиру? — спросил Анри раздраженно, пока они ехали в ресторан, где должен был состояться ужин с его новыми знакомыми.

Александра с отсутствующим видом глядела в окно.

— Она думала, что я ей помогу.

Анри рассмеялся, будто услышал из уст жены что-то абсурдное.

— Она могла бы в крайнем случае обратиться ко мне. Я лучше тебя разбираюсь в делах.

Однако Анри прекрасно знал, что Маргарет никогда бы к нему не обратилась. Они едва терпели друг друга.

По прибытии в «Тальвент» Анри принялся представлять жене тех гостей, которых она не знала.

В ресторане собирался «весь Париж»: мужчины в темных костюмах и красивые, элегантно одетые женщины. Зал поражал изысканной обстановкой и обилием свежих цветов. Сюда был открыт доступ только элите, но и ее представителям иногда приходилось подолгу ждать возможности заказать столик.

Это был любимый ресторан Анри. Он получал удовольствие, бывая здесь с супругой, друзьями и компаньонами. Люди, участвовавшие в ужине в этот вечер, являлись его потенциальными политическими сторонниками.

Александра понимала чрезвычайную важность мероприятия, но, как ни старалась, не могла сосредоточиться на беседе.

К концу вечера она чуть не плача под уничтожающим взглядом мужа отчаянно пыталась поддерживать разговор.

— Простите, что вы сказали? — в который раз за вечер переспрашивала она. До нее совершенно не доходило, что говорит собеседница: про юг Франции или про своих детей? — Извините, ради бога…

Глаза у Александры наполнились слезами. Она приложила к глазам салфетку, притворившись, что закашлялась. Время тянулось ужасно медленно, ужин казался ей бесконечным.

Когда они покидали ресторан, Анри был в ярости.

— Как ты могла? — упрекал он жену по пути домой. — Твое отношение к присутствующим было просто оскорбительным.

— Мне очень жаль, Анри… Я себя неважно чувствовала… Не могла сосредоточиться… Я…

Но все ее мысли вертелись вокруг Джона Чепмена, проживающего в «Бристоле». Ем хотелось позвонить ему.

— Раз ты себя плохо чувствовала, не надо было вообще ездить со мной. Ты только навредила делу. Анри никак не мог успокоиться.

— Прости… Я старалась… правда старалась… По щекам Александры катились слезы. Ей было совестно, что она подвела мужа, но голова у нее теперь была занята массой других проблем.

— Тебе нет оправдания!.. — бушевал Анри. — Я не потерплю такого отношения с твоей стороны! — И нанес последний удар:

— Ты становишься просто невыносимой после встреч со своей матерью!

Анри сказал это так, словно Александра была непослушным ребенком, а он имел право распекать ее.

— Моя мама тут совершенно ни при чем, — тихо ответила Александра.

Анри не отрываясь смотрел на нее. Он даже не обращал внимания на присутствие водителя.

— Тогда где ты была сегодня до шести часов? — настойчиво спросил он.

Опять недоверие. Александра лишь покачала головой, поглядела в окно, затем перевела взгляд снова на мужа:

— Я тебе сказала. Я была у мамы.

— Там был кто-то еще?

Анри раньше никогда не проявлял такой подозрительности, Александре больно было слышать от мужа подобные слова.

— Конечно, нет. Господи, в чем ты меня подозреваешь?

Она хотела сказать, что не увлекается тем видом спорта, что он, но решила не открывать ящик Пандоры и не создавать еще больших проблем. Вместо этого ласково коснулась его руки:

— Анри, пожалуйста…

Однако супруг не проявил желания смягчиться.

— Ты меня сегодня опозорила!

— Прости. У меня ужасно болела голова.

Анри больше не проронил ни слова.

Когда они приехали в свой особняк на авеню Фош, он вежливо открыл Александре входную дверь, а потом ушел к себе в комнаты и там заперся.

Глава 22

На следующее утро, как только Анри уехал на работу, Александра позвонила в отель «Бристоль».