Калейдоскоп (сборник)

Мы с мужем были опозорены в глазах московского гостя. Лишь к утру, запах, резавший глаза, немного ослаб, поддавшись моим ухищрениям по его уничтожению. Я старалась изо всех сил: ходила по дому с факелом в руке, «сжигая» омерзительный запах, брызгала освежителем воздуха, капала на лампочку ароматическими маслами для того, чтобы с ее раскаленной поверхности в воздух выделялись приятные запахи. Таким образом, добилась того, что в доме стоял невообразимых букет всевозможных запахов, усугублявших мое и без того плачевное состояние.

Гость же, как забился в свою «норку», отгородившись от «фимиамов», так и не выходил до утра. Утром, осторожно высунув свое лицо из отведенной для отдыха комнаты, он подергал носом, проверяя можно ли уже дышать в такой атмосфере. Убедился, что жизни его уже ничего не угрожает и решился выйти. Долго извинялась я перед гостем, уверяя, что подобного никогда не наблюдалось. Мне кажется, что он запомнит свой визит к нам на всю оставшуюся жизнь, к нашему с мужем сожалению.

Еще один элемент «подкожности» нашего пса состоял в том, как он решал проблему чистоты своих усов. Дело в том, что своеобразные усики и бородка его пачкались, когда он ел. Я всегда ждала, когда он поест, чтобы потом вытереть его усики. Операцию эту он почему – то не любил и старался избежать ее. Предпочитал избавляться от жирных остатков пищи, вытирая об наши ноги свои усики. Мы с криками, подскакивая и уклоняясь, убегали от него. А он догонял нас, считая это какой-то игрой. И при этом весело, и с хитрецой глядел на нас сквозь завесу шерсти, спадающей на его озорные глаза.

Стронг был очень общительный, и не любил оставаться дома один. Но, поскольку, мы с мужем работали, а младший сынок ходил в школу, то псу таки приходилось оставаться дома «на хозяйстве». И он мстил нам за это весьма изобретательно. Иногда, придя домой с работы, мы заставали тщательно закрытую с утра дверь в гостиную, открытой настежь. Как Стронг открывал хорошо закрытые двери, долго оставалось для нас загадкой. Как-то, я приболела, и осталась дома, вот тогда Стронг и «расшифровался». Коридор у нас длинный, так он разбегался и со всей силой всеми четырьмя лапами впечатывался в дверь. От резкого удара дверь открывалась. Вот так все оказалось просто. А потом – делай все, что хочу. И он делал. У меня в гостиной стояла полочка с моей литературой по медицине, кулинарии и домоводству. Особую ценность для меня представляли тетради, с собственноручно наклеенными в них статьями разных рубрик. Так вот иногда я, придя с работы, находила свои любимые тетради растерзанными на полу. Да еще в довершение ко всему, чтоб уж наверняка меня добить, Стронг умудрялся еще, и помочиться на них. Это, чтобы наверняка их уничтожить. Иногда в зале на ковре мы находили «кучку». У меня начиналась истерика. Я кричала и ругала собаку. Муж же, посмеиваясь, защищал пса, говоря, что тот просто подумал, что это полянка (ковер был зеленого цвета).

Иногда ему нужно было прорваться в спальню. Тогда, возвратившись домой, мы находили наше животное спокойно почивавшим в каким-то образом разобранной постели, укрытого одеялом. Он поднимал свою сонную лохматую морду с подушки, укоризненно моргал заспанными глазами, как бы говоря: «Ну, и зачем это вы меня потревожили? Не дают спокойно поспать».

Даже не упомнишь всех проделок нашего любимого замечательного пса за все десять лет, что он с нами прожил. Делил с нами все радости и невзгоды нашей нелегкой в ту пору жизни и оставил у нас самые светлые воспоминания о себе. У Стивена Кинга есть замечательная вещь – «Кладбище домашних животных». Вот и у нас есть подобное кладбище возле нашего дома, где мы хороним наших дорогих домашних животных, условия нашего проживания позволяют это делать. Дом наш находится на последней улице поселка, перед нашим домом на противоположной стороне домов уже нет, а раскинулось человеческое кладбище, а перед ним – поле, поэтому мы можем без помех упокоить наших любимцев недалеко от дома. И часто, работая на огороде, который находится рядом, я разговариваю со своими ушедшими хвостатыми. И мне кажется, что они меня слышат и «ловят» идущую к ним волну моей любви.

Сюрприз, сюрприз!

Являясь женой офицера, следовала я, как нитка за иголкой, за своим мужем, переезжая из гарнизона в гарнизон, из города в город. Приезжая на новое место жительства, надо было начинать привычную для нас процедуру. Прописка (благо, ведомственные, какие-никакие, квартиры, но предоставлялись), устройство детей в школу и садик (дело и по тем временам сложное), поиск работы для меня.