Календарь

— "Попал!" — обрадовался Власов и стал передёргивать заевший затвор. Затвор заупрямился и не поддавался. Лёжа делать это неудобно, генерал привстал и потянул сильнее, затвор наконец-то поддался и, хрустнув, выбросил перекосившийся патрон. Взвелся курок. Генерал перевёл взгляд на мотоцикл и ничком упал вниз за корни. Вовремя. Жерло пулемёта было направлено в его сторону и тут же засветилось и стало плеваться свинцом. Полетели щепки сосны. Одна из них больно ударила по правой скуле. Власов дёрнулся рукой к больному месту и сбил очки. Они упали где-то рядом, но найти их теперь было возможно только на ощупь.

— "Черт!", — выругался Андрей Андреевич, вытирая кровь с ободранной щеки.

Немец прекратил стрелять, но мотоцикл продолжал трещать уже где-то совсем рядом.

Власов высунул из-за дерева автомат и начал поливать огнём, не целясь наугад, в сторону дороги. Очередь была бесконечно длинной, так ему показалось. Она закончилась вместе с патронами. В наступившей тишине никто больше не стрелял, и двигатель мотоцикла не урчал. Генерал стал лихорадочно ощупывать окружающую поверхность, до тех пор, пока очки не нашлись. Вернув их на прежнее место, он осторожно выглянул поверх корней.

Картина, представшая его взору, несколько озадачила его. Он не знал радоваться, что все трое врагов погибли, или огорчаться, что мотоцикл уже наполовину увяз в трясине, и он остался без транспорта.

Один немец лежал на спине там, где Власов срезал его первой очередью. Двое других достанутся болоту. Водитель уже под мутной жижей, а пассажир из задранной вертикально люльки, вывалившись наполовину, уже рукой касался трясины.

Генерал оставил свой ППШ под деревом у корней, без патронов — лишний груз. Он подошёл к немцу на дороге, стянул с него "шмайсер", забрал два рожка из подсумка и зашагал по дороге в прежнем направлении.

— "За поворотом можно пройти через топь", — проинформировали его.

— "Зачем лезть в болото?" — возразил он.

— "Дорога стала опасной, ты отметился на ней".

— "Чёрт, как я не люблю лазать по пояс в жиже", — выругался он, подбирая длинный шест, который лежал на краю болота.

Через некоторое время, мокрый по грудь он повалился на замшелый пригорок на сухом берегу. Разулся с трудом, вылил воду из сапог, отжал шерстяные носки. Портянки генерал не жаловал. Босиком подошёл к дереву и стал выбивать оставшуюся влагу из носков, ударяя ими о ствол. Снова обулся.

— "Куда?"

— "Поднимись на пригорок, а затем вниз".

Внизу лощина параллельно болоту. Влево поднимается вверх, вправо уходит в низину, а затем возможно соединяется с болотом.

— "Что ищем?"

— "ЗКП".

— "Без тех, кто строил, не найдём".

— "Иди вверх, смотри, возможно, увидишь что-то приметное".

Метров через тридцать обнаружился просвет. Деревья здесь явно пилили. Несколько пней торчали то тут, то там. Пройдя ещё метров двадцать, Власов обратил внимание на нехарактерную для такой местности возвышенность, скорей всего она была сделана людьми и совсем недавно. Мох, выложенный для маскировки, местами высох, а новый ещё не прижился. Он подошёл ближе. Холмик был площадью три на четыре метра, ни входа, ни проёма в земляное убежище не было видно.

— "Ищи".

Генерал вытащил нож из-под шинели. Это была финка, длинна клинка составляла чуть более пятнадцати сантиметров. Власов стал тыкать клинком в землю у подножья холма. Так перемещаясь по склону вверх на коленях, он через равные промежутки прощупывал финкой грунт. Почти у самого верха клинок воткнулся во что-то твёрдое. Генерал сделал ещё пару тыканий, сначала влево, а затем вправо, результат был один и тот же: под землёй что-то было. Тогда он начал ковырять землю ножом и рыхлый грунт бросать руками вниз по склону. Вскоре обнаружился остов деревянной крышки. Власов продолжал работать, пока полностью не освободил её от земли. Отогнул пару гвоздей и потянул за кольцо. Усилия пришлось приложить немалые, так как дерево от влаги разбухло и не выходило из пазов люка. Наконец-то это произошло, и крышка поднялась над поверхностью. Спёртый воздух ударил в лицо открывающему, он отбросил крышку и замахал рукой, разгоняя неприятный запах.

— "Времени мало, спускайся".

Он зажал нос пальцами левой руки, стал спускаться по ступенькам в блиндаж. Внизу захлюпала мутная жижа. Проникающий в проём свет не давал полной картины внутреннего оснащения убежища. Привыкнув к полумраку, Власов рассмотрел по бокам трехъярусные деревянные нары, на которых размещались коробки и мешки с припасами. Всё было сырым и заплесневелым. В конце у торцевой стены был столик, на нём керосиновая лампа, бутыль, гильза из-под снаряда.

— "Гильза! Бери! Ищи пустую консервную банку, пора уходить, началась охота".