Календарь

Переход от голограмм к состоянию реала произошёл также обычно. Мессинг взмахнул полой плаща, создавая границу разделения. Тёмная полоса стала пожирать голубое свечение, за тьмой неотступно двигался реал, возвращая всё вокруг в естественное световое отображение.

В игровой тактике ничего менять не стали. Три группы, сложившиеся в начале игры, остались без изменений. "Бомбилы", уже привыкшие работать втроём; Бастет — в одиночку; группа сопровождения и поддержки — сами игроки. Поменяли лишь очередность. Бастет пойдёт впереди, осуществляя разведку и предварительный анализ игровой ситуации, на основании чего, штаб будет принимать решение о конкретном исполнителе квеста. Это давало возможность параллельной работе группам на этажах.

Первый этаж, после командной реформы римлян, был седьмым. Богиня-кошка поднялась лестничным маршем и осторожно ступила на бетонный пол этажа. Лифт миновала благополучно, и первая же поле него дверь привлекла её внимание.

Дверь, окрашенная в неприятно коричневый цвет, имела две таблички и две ручки. Вверху было написано: "Ленинская комната", рядом ручка для открытия.

"Мавзолей что ли?" — прокомментировала для себя богиня.

Внизу: "Красный уголок", также с ручкой напротив.

"Бордель?" — удивилась Бастет.

Границы разделения двери на верх и низ не существовало, предполагалось, что её открытие возможно только двумя субъектами одновременно, иначе у одного может и не хватить размаха рук.

— Здесь совмещение мавзолея с борделем, желательно открывать двоим, — передала она в центр.

— Всё понятно, — ответили ей, — пойдут по профилю Власов и Август, страхует Мессинг, двигай лифтом на восьмой.

Она пожала плечами в недоумении и двинулась к лифту, навстречу ей по лестнице уже поднимались генерал и император. Разминулись без реплик у створок лифта. Бастет посмотрела вслед необычной паре: баскетбольного роста один и, едва касающийся его плеча гребнем античного шлема, второй.

— Штепсель с Тарапунькой, — из-за спины прокомментировал её взгляд Мессинг.

— Кто? — слегка удивлённо переспросила богиня, поведя изящно кошачьими ушками.

— Это я так, по-стариковски, не обращайте внимания, вам не понять, — закрыл тему маг, проходя мимо.

Лифт открылся, тускло освещённое чрево поглотило женщину-кошку. Баст уехала на восьмой. Август и генерал, дождавшись маэстро, дружно открыли коричневую дверь.

— О-о-о! — восхитился Август, — здесь портретная галерея! Искусство, одним словом.

На стенах комнаты с одним окном почти у самого потолка висели портреты вождей, исторической хронологии не соблюдалось, политические и религиозные деятели разных периодов и стран вперемешку с царями, императорами, полководцами и воителями. Иисус соседствовал с Суллой, Ленин с Тутанхамоном, Александр Македонский с Мао Цзэдуном.

— Какое искусство? Мировое политбюро! — возмутился Власов, — Культы личностей всех времён и народов.

— Не знаю такого определения, но судя по пренебрежительному тону, тебя гложет зависть, — прокомментировал реплику генерала Август, остановившись у своего портрета.

— Было бы чему завидовать, особенно соседству, — скривился тот в усмешке.

— А что такое? — забеспокоился Октавиан, — Кто этот усатый Мужчина?

— О покойниках или хорошо или никак, — остановил их пикировки Мессинг, — лучше делом займёмся, а это всего лишь Фридрих Ницше, но как на Горького похож…

— Что ищем, Григорьич? — миролюбиво обратился к нему Власов, пристыженный энциклопедическими познаниями экстрасенса.

— Указаний нет, значит опять что-то необычное, — пожал плечами маэстро.

Внизу под портретами до самого пола и вдоль стен тянулись три ряда полок, заставленные статуэтками, бюстами, книгами.

"Ищите книгу будущего", — наконец-то пришла подсказка.

— Григорьич, ищи портрет Нострадамуса или какого-нибудь прорицателя, — посоветовал Власов с иронией в голосе.

— Какая связь? — удивлённо вскинул брови Мессинг.

— А кто будущее предсказывает? Тут и так понятно, и к гадалке не ходи, — каламбурил генерал.

— Не скажи, может лозунг какой, призыв, эпиграф или как там модно говорят: "слоган", — возразил маг.

— А здесь что общего? — непонимающе переспросил Власов.

— Ну как же, — терпеливо пояснял Мессинг, — "Будущее зависит от тебя", "Лучший способ узнать будущее — создать его самому", что-то в таком духе.

— А это ты о плакатах, типа: "Учиться, учиться и учиться", как говаривал один гений, — подхватил тему генерал.

— А что в этом гениального? — вмешался в диалог Август, — простой жизненный постулат, как дышать, есть, пить, известный ещё в моё время. Зачем повторяться три раза и через столько веков?

— Ну, ты император и сказанул, — неизвестно чему обрадовался Власов, — представляешь, Григорьич, лозунг: "Дышать, дышать и дышать!" Это же призыв к бегунам или астматикам. А вот этот: "Есть, есть и есть!" — к обжорам, что ль? А про пить — вообще молчу!

— Мне, конечно, трудно даётся понимание настоящего дня, — философски заговорил император, — но вот некоторых современных писателей из киберпространства я пониманию. Они сейчас кишат в киберсети, как планктон в мировом океане. Фильтруй и питайся по вкусу, удобно.