Календарь

Вот, например, с виду сосна, но только снизу, ствол, лапы, хвоя, а к верху превращается в пальму и перехода зримо не обнаружить. Вот берёза, всё как у берёзы, только вместо серёжек бананы висят. Вот молодой дубок, но вместо жёлудей ягоды шиповника, такие же красные, а на ветвях его сидят птицы, погожи на пеликанов, такие же большие, но лёгкие. Лёгкими потому кажутся, что ветви дубка не прогибаются ни сколечко под их тяжестью.

Сидят такие важные, как истуканы и по очереди приклоняют голову к крылу, а затем раскрывают огромный клюв, распускают мешочек снизу и, резко поднимая голову, словно приветствуя кого-то, кивком отлавливают мошек-мыслишек, словно бабочек сачком.

"Ложеносцы!" — с ужасом пронеслось у Юрия в голове.

Он с надеждой посмотрел на уходящую от него бабушку, которая, не оборачиваясь, махала правой рукой, приглашая его с собой.

Отчаяние от увиденного усиливалось боязнью трудного выбора: остаться в лесу одному или возможностью погостить в неизвестной деревни со странным названием. Он вытянул вперёд руки и сделал несколько мелких шажков на коленях, стараясь догнать, остановить и уговорить старушку:

— Не хочу я, бабушка, с ним знакомиться и дружить, не хочу ни в какое Брехалово, я домой хочу.

— Так ведь, наверное, и он не хочет, а что поделать то, больше с ним никто не дружит.

Бабушка остановилась, словно почувствовала отчаянье мальчишки и повернулась снова к нему лицом.

— А я правду буду говорить, и ему со мной будет неинтересно, — уже с надеждой в голосе заговорил Юрик и встал с колен.

— А ему ещё интересней будет, ты ему правду, а он тебе кривду, весело будет и ложеносцы сыты, — и, отвернувшись от него, будто бы стыдясь своей мимолётной жалости, неторопливо пошла прямо в чащу.

Сел Юрик на траву, уткнул лицо в колени, обхватил их руками и заплакал со словами: — Не буду больше врать и обманывать, никогда не буду!

И тут почувствовал, что всё же сжалилась над ним бабушка, подошла к нему, по голове гладит и за плечо теребит.

Проснулся он от тряски — это мама стоит над ним и успокаивает его:

— Юра, Юра проснись, что с тобой, сон нехороший привиделся?

— Да, мама, сон про вруна. Я теперь никогда врать не буду, буду говорить только правду, пусть ложеносцы голодными останутся.

— Какие ложеносцы? Кто это?

— Да, так, птички одни.

— Опять врёшь и сочиняешь?

— Да нет, мама, правду говорю, так в моём сне птичек звали.

— Ну, если во сне, тогда ладно, спи, давай, — и она поцеловала его в лобик, как маленького.

Он заснул и ему больше ничего не снилось. А утром, когда проснулся, вспомнил всё и решил, что будет учиться жить по-новому, без вранья, и не позволит марать дневник совести.

С тех пор Юрий перестал врать. В школе вступил в клуб друзей пернатых, чтобы узнать, есть ли на самом деле такие птицы ложеносцы. Но к его сожалению или к счастью, он и сам разобраться не мог, таких птичек в природе не оказалось. Юрик не расстроился, но правду говорить не перестал, нашёл себе новое любимое занятие кормить синичек и снегирей зимой салом и семечками, голубей — крошками хлеба. Иногда с друзьями ходил в городской парк и там, на пруду, кормил лебедей кусочками батона, специально купленного для такого случая.

"Когда вырасту, стану…, - однажды задумался он о будущем, и неожиданно для самого себя не стал фантазировать на тему кем быть, а сформулировал лишь одно правило. — Сначала вырасти, и не попасть в товарищи к Вздорнику, кормить ложеносцев, а там уж видно будет, кем стать, ведь у честных и правдивых большой выбор".

"Обычная сказка из новодела, кстати, такое мог прочесть Колян и там, только, вот дневник совести добавили, странный бутерброд — хлеб с сахаром", — комментировала Яна прочитанное.

Но интуиция ей подсказывала, что-то здесь не так.

"Логика отдыхает, — усмехнулась она, — меня из аналитика переделывают в метафизика, ладно доживём до завтра, там посмотрим, чем ещё нас удивят".

Читать ей далее уже не хотелось, и она не заметила, как задремала с такими мыслями.

Глава 20

Утро следующего дня преподнесло приятный сюрприз, на выдвижном сиденье лежал голубой спортивный костюм и необычайно лёгкие и мягкие, из прочного материала, кроссовки. Яна пришла в восторг, отметив про себя, что раньше всегда ровно относилась к вещам. Оказывается, стоит человека лишить чего-то обыденного, привычного, того, чего не замечал или относился к чему без должного внимания, промариновать без этого, а затем вернуть, то человек будет просто на седьмом небе. Вот он и парадокс счастья: чтобы сделать человека счастливым, нужно чтобы он был несчастен иначе…, иначе он просто не заметит своего счастья.

Скинув ненавистную пижаму, она сразу же облачилась в новый наряд. Спортивная одежда пришлась ей по вкусу, придирчиво оглядывая себя в туалетное зеркало, она согласилась, что голубой цвет ей к лицу. Наскоро позавтракав, Яна отправилась в гости к Николаеву, собираясь сразить его своими точеными формами.

Андрей встретил её также во всём спортивном, однако цвет его костюма был бледно-розовым.

— Они, что специально подбирали цвета, — не сдержала удивления Яна.