Календарь Морзе

– Эх… – Главная драма его таланта была в том, что сам он девушку увидеть не мог, – стоило ему потерять сосредоточенность на исполнении, как она немедленно исчезала. Никакие технические средства ее тоже не фиксировали, и в эфир у нас шла, к сожалению, одна гитара – эффект аккомпанемента проявлялся только вживую. «Граф ГолицынЪ», кстати, этим вовсю пользовался, Мартын был у них за главного (после сисек) завлекателя публики, услаждая посетителей в паузах между пьянством и блядством.

– И как она сегодня? – спросил он тоскливо.

Я описал, приукрашивая, как мог. Менделев сидел, уныло повесив свой шнобель, и вздыхал. Глупо быть влюбленным в фантом, порожденный собственным мозгом, но, если вдуматься, по-другому и не бывает.

– Ах да, – спохватился он, – чуть не забыл!

Порылся в гитарном кофре и выудил цилиндрический бумажный сверток:

– Фишки! От нашего кабака вашему радио.

– Ю-хху! – донеслось из-за стекла. Это Чото исполнял танец изголодавшегося по стриптизу самца лесной макаки. Мартын смотрел на него скептически – он-то стриптизерш каждый день без грима видит. Стриптиз – всего лишь монетизация того, что у некоторых людей есть деньги, но нет сисек, а у некоторых – наоборот.

«Граф ГолицынЪ», он же «Поручик Ржевский», являлся средоточием провинциального стрежевского порока. Ночной клуб – а точнее, кабак со стриптизом, казино и нумерами – размещал у нас рекламу, экономно расплачиваясь не деньгами, а фишками казино. Не знаю, почему рекламщики на это соглашались, – может, кто-то из них без ума от рулетки. Эти фишки распределялись в коллективе более-менее по совести, циркулировали на радио как внутренняя валюта, на них спорили, за них оказывали мелкие услуги, на них выменивали рабочее время и благосклонность девушек из бухгалтерии. Я свою долю честно ходил пропивать. Садился за столик, заказывал виски, а надо мной трясли филейными частями стриптизерши. Одинокий импозантный мужчина с бутылкой сначала представлялся им перспективным клиентом, сиськи мне чуть ли не в тарелку складывали, но потом поняли, что человек ходит просто надираться, – и отстали. Можно было спокойно поужинать – там жарят неплохие стейки. На стриптиз я, правда, насмотрелся до тошноты – но это все равно веселее, чем пить в одиночку дома.

– Возвращаясь к вам после рекламы, напоминаю, что вы слушаете «Радио Морзе», самое конкретное радио на свете, а на ключе дежурит Антон Эшерский. У нас по-прежнему тринадцатое июля и вечный четверг, но если бы сегодня отчего-то случилось четырнадцатое ноября, то это был бы День политолога! Политологи – авгуры нашего времени. По полету Твиттера и внутренностям Фейсбука они дают смутные толкования очевидного и не могут смотреть друг другу в глаза без смеха.

Если вы хотите знать правду – не слушайте их, слушайте меня. Вот вам мой прогноз: «Все будет примерно так же, как сейчас, но все будут уверены, что раньше было лучше». Уж это-то непременно сбудется, будьте уверены – потому что именно так идут дела последние десять тысяч лет…

В эфире зазвучала старая добрая бухательная: Was wollen wir trinken. Старички из Bots предлагали накатить и добавить еще [17]:

…Wat zullen we drinken
Zeven dagen lang
Wat zullen we drinken, wat een dorst…

Я решил последовать совету и под их бодрое «ла-ла-ла» отбыл, оставив эфир Чото. Он гнал в эфир местные новости. Я прислушался:

– В рамках борьбы за здоровый образ жизни горожан мэр предложил сделать следующий шаг. После запрета курения в общественных местах, жилых и рабочих помещениях, за рулем, на улицах и площадях он выдвинул новую инициативу – штрафовать горожан за лишний вес!

Чото пустил в эфир диктофонную запись. Качество было не очень, но слова разбирались отчетливо:

– Лишний вес является даже более вредным, чем никотиновая зависимость, а сердечные заболевания, им вызванные, чаще приводят к ранней смерти, чем рак легких. Я считаю, что городская администрация до сих пор уделяла преступно мало внимания этой проблеме. Здоровье горожан – наша общая задача, и мы будем решать ее со всей решительностью…

«Решать со всей решительностью» – в этом весь наш мэр.

– Слышал, чего глава отжег? – выглянул в коридор закончивший выпуск Чото.

– Пламенный мудень! – согласился я.

Это был далеко не первый закидон мэра. Кроме вышеупомянутого запрета курения его осеняли и другие гениальные идеи. Как-то раз, например, его пробило на толерантность и права меньшинств. Меньшинства заявить о своих правах не спешили, на объявленный им гей-парад пришел сам мэр, наряд полиции, пара журналистов – и ни одного участника. Чиновники городской администрации спасать гибнущее мероприятие отказались даже под угрозой увольнения, идти в одиночку мэр не рискнул, боясь быть неверно понятым, так что праздник не удался.