Календарные обычаи и обряды народов Юго-Восточной Азии. Годовой цикл

Мир с тобой, Пророк Таи,
Владеющий всею землею!
Поддержи мое дитя,
Не причини ему ущерба или вреда,
Отврати от него демонов злых,
Духов враждебных…

(Пер. автора) [Skeat

, 1967, с. 244].

Внутренность корзины и лезвие жатвенного ножа смазываются кокосовым маслом, окуриваются благовониями. Наступает самый ответственный момент обряда амбил анак пади: паванг засовывает в рот большой палец правой руки и только после этого, вытащив палец, берет в руку крошечный ритуальный ани-ани и срезает семь колосьев — вместилище Семангат пади, — твердя молитву.

Здесь очень важно отметить, что в некоторых случаях, прежде чем приступить к срезанию колосьев, паванг предпочитает подождать какого-либо знака или знамения, подтверждающего присутствие Души риса в «материнском снопе», поскольку Семангат пади склонна к бродяжничеству. Как правило, это может быть дуновение ветра [Winstedt, 1961, с. 51] или чуть заметное колебание стеблей риса [Hill, 1951, с. 69]; хорошим знамением считается прилет птицы под названием Лаки Пади (букв. «Муж риса»); однако карканье вороны, клекот коршуна, звук падающего дерева, треск сломанной ветки или любой другой звук даже на расстоянии крайне опасны, так как могут спугнуть Душу риса [Skeat, 1967, с. 240]. Собственно, применение при срезании Дитяти риса крошечного ритуального ножа также вызвано стремлением снизить опасность спугнуть Семангат пади [Wilkinson, 1906, с. 50]. Подобным образом повитуха во время родов для перерезания пуповины новорожденного использует вместо железного ножа бамбуковое лезвие [Endicott, 1970, с. 150]. Обращаясь к Матери риса Деви Шри (Сери), к Матери-земле Сери Буми во время того, как режутся колосья, паванг трижды произносит:

Приветствую тебя, мое дитя, дитя Сери Буми!
Я зову тебя вернуться к твоей матери.
Твой возраст достиг уже семи месяцев,
Идем с нами, давай вместе вернемся домой!

(Пер. автора) [Hill

, 1951, с. 69].

Паванг целует срезанные метелки риса, поводит глазами в разные стороны и сглатывает невидимую слюну [чтобы рис был отборным и белым, как поясняет он (она)], связывает колосья разноцветной нитью, окуривает их, заворачивает в кусок белой ткани («пеленает» Дитя риса) и кладет в корзину поверх лежащих там уже куска кварцита, яйца, раковины и некоторых других ритуальных предметов [Skeat, 1967, с. 241]. Иногда к срезанным семи колоскам подвязывают золотое или серебряное колечко, словно «окольцовывая» Дитя риса, а срезы стеблей, с которых сняты семь колосьев, смазывают землей или глиной в качестве лекарства от ран, нанесенных ножом [Winstedt, 1961, с. 51, 54].

С громким криком «Чур, чур, душа!», как бы предостерегая Душу риса от побега, паванг рассыпает кругом желтый рис, подвешивает корзину со «спеленутым» Ребенком риса на красной тряпице к шее одной из жниц и накрывает их зонтом, давая знак остальным женщинам, чтобы они шли заполнять оставшиеся корзины свежесжатыми рисовыми колосьями. Остальные участники церемонии, в том числе паванг и хозяин дома, торжественно эскортируют Дитя риса домой, где им оказывают самый торжественный прием. Хозяйка дома после обмена приветствиями вносит корзину с Анак пади в дом и кладет на спальную циновку. Когда подходят остальные жницы, их корзины ставят рядом, окуривают благовониями и накрывают белой тканью.

Корзины для Души риса (Семангат пади). В тряпицу завернуто Дитя риса (Анак пади) [Skeat, 1967, с. 244–245]. Прорисовка Г.В. Вороновой.