Календарные обычаи и обряды народов Передней Азии. Годовой цикл

Наиболее полно события многих столетий описаны в эпопее «Шах-наме» Абулькасима Фирдоуси (род. ок. 935–941 г.). «Шах-наме» Фирдоуси можно разделить на три части: мифологическую, героическую и рассказывающую об эпохах пятидесяти царствований, отсюда и название — «Книга царей». В «Шах-наме» слиты устная и письменная традиции. Одной из центральных идей произведения является возвеличение прошлого своего народа, наполненного неустанной борьбой за свободу. История Ирана представляется Фирдоуси как борьба света и добра против сил мрака и зла, как вражда чудовищ и людей, иранцев и туранцев, иранцев и византийцев, иранцев и арабов. События развиваются на широком историческом, социальном и общественном фоне, закономерно отражаются веротерпимость, отсутствие ненависти к другим народам, и с одинаковым уважением описываются зороастрийцы и мусульмане, их праздники, обряды в связи с различными хозяйственными работами и памятными датами, традиции и обычаи.

С большой радостью персы отмечали приход весны — Нового года — Ноуруза, и Фирдоуси пишет:

… пришел на землю праздник благодатный,
У знали радость и простой и знатный…
Был месяц фарвардин, был Новый год…

[«Шах-наме», 1972, с. 63].

В период празднования Ноуруза уже пышно расцветает природа, поэтому очень приятно гулять в садах:

… везде — фиалка, лилия, нарцисс,
Кусты жасмина пышно разрослись…

[«Шах-наме», 1972, с. 77].

«Шах-наме» включает множество преданий и легенд. Одна из них повествует о происхождении огня. Так, согласно А. Фирдоуси, царь Хушенг, внук Каюмарса, увидел в степи змею и бросил в нее камень. Но промахнулся, камень подал в скалу, и от удара высеклась искра:

Змей не погиб, но обнаружил камень
То, что в себе таил он: яркий пламень.

[«Шах-наме», 1972, с. 63].

Во всех праздниках древних персов особенно почитается огонь.

Многие мифологические сюжеты вошли в дастаны «Шах-наме». Один из самых распространенных на всем Ближнем и Среднем Востоке — сюжет о трагической смерти Сиявуша и его воскресении в виде растения. То есть невинно пролитая кровь Сиявуша превращается в растение и таким образом происходит его воскресение. Этот миг символизировал ежегодное увядание и воскресение флоры, впоследствии он трансформировался в высокоразвитый сюжет с соответствующими художественно-эстетическими критериями. Этот миф стал сюжетообразующим мотивом: кроме «Шах-наме», он встречается во многих всемирно популярных народных повестях. Например, фригийская повесть «Кибела и Аттис»; «Иштар и Таммуз», восходящая к шумерской повести «Думузи», финикийская — «Адонис», египетская — «Изида и Озирис».

В иранской мифологии широко известен мотив умирания и воскресения божества, и с этим сюжетом связан дастан о Бижане и Маниже. Бижан, влюбленный в дочь туранского правителя Маниже, по велению отца девушки был брошен в зиндан (подземная темница, модификация подземного мира, куда попал Таммуз). Из подземного заключения он освобождается при помощи дочери туранского правителя (ср. освобождение Таммуза при помощи Иштар). Как и в ассиро-вавилонском мифе, в этом дастане «гибель» героя глубоко эмоционально переживается героиней.

Миф об умирающей и воскресающей природе, лежащий в основе стройной повести о Сиявуше, вошел в «Шах-наме» как «Дастан о Сиявуше». Вот как описывается гибель Сиявуша:

В степи Гуруй у Гарсиваза взял
Блестящий, смертью дышащий кинжал.
Бесчестный бросил наземь полководца,
Не трепетал, что кровь его прольется.
Он таз поставил золотой и льву
Назад откинул, как овце, главу.
Он обезглавил витязя клинком,
Кровь побежала в таз потоком алым.
Исполнив повелителя приказ,
Он опрокинул с теплой кровью таз.
Кровь потекла бесправною равниной —
Взошел цветок из крови той невинной…
Поднялся вихрь, взметнулся черный прах,
Затмив луну и солнце в небесах,
Во мраке люди плакали, горюя,
Посыпались проклятья на Гуруя.
Чертоги Сиявуша крик потряс,
Был проклят всей землею Гарсиваз.

[«Шах-наме», 1972, с. 325].