Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии. Годовой цикл

В 11-й день 5-го месяца в Лхасе происходило чествование богини Лхамо, покровительницы города.

Лхамо особенно почитали женщины. Обычным приношением богине был «золотой напиток» (сэрчэм). Священное животное Лхамо — мышь, мясо которой считалось полезным при трудных родах [Цыбиков, 1918, с. 114–115]. Свиту Лхамо, по представлениям тибетцев, составляли Дух болезней с мешками, полными всяких хворей, и Богини-правительницы четырех времен года. Церемония почитания Лхамо проводилась в юго-западном углу плоской крыши храма Чжу. Там натягивалась палатка, в которой рассаживались чиновники и монахи. В ней находились также три женщины в дорогих нарядах с куполообразными шляпами на головах; украшения на шляпах имитировали нитки с нанизанным жемчугом. Женщины воздавали хвалу богине. Посланцы Лхамо, как полагали тибетцы, должны были в ближайшее полнолуние — в 15-й день 5-го месяца — ловить арканами души умерших людей [Цыбиков, 1918, с. 228; Nebesky-Wojkowitz, 1956, с. 168, 167].

Пятый месяц года, по местным представлениям, считался месяцем чойчжонов-прорицателей. Как считали тибетцы, духи в этот месяц посвящали свою деятельность миру людей и потому нисходили в тела своих оракулов, устами которых они прорицали будущее. Поэтому правители центральных областей, монастырские общины, частные лица — все, от мала до велика, обращались к прорицателям с просьбой предугадать грядущее. Прорицатели надевали специальный костюм, готовили необходимое оружие, которым «поражали» демонов во время своего «путешествия по всем мирам», а по возвращении предсказывали будущее. После «обозрения миров» им «открывались видимые и невидимые враги», судьба каждого живого человека, участь покойника и будущее живущего [Цыбиков, 1918, с. 220–225, 229].

Одним из важнейших праздников года был Сокровенный праздник Вселенной (Дзамлинг чидсанг), который по лунному календарю отмечался в 15-й день 5-го месяца (он мог совпадать с летним солнцестоянием). Время летнего солнцестояния воспринималось как сакральное, поэтому среди обрядов, исполнявшихся в середине 5-го месяца, особое место занимали обряды, связанные с поминовением усопших, а также обряды — гадания о будущем.

Праздник начинался рано утром с почитания Духов-хранителей. После того как чойчжоны-прорицатели начинали свои предсказания, все торопились в монастырь, чтобы вручить хадаки оракулам и узнать собственную долю в будущем. Оракулы предсказывали судьбы, находясь в трансовых состояниях [Nebesky-Wojkowitz, 1956, с. 421; Mackdonald, 1978, с. 211].

Раз в год, в день Сокровенного праздника Вселенной, все медиумы (чойчжоны, лхава и др.) погружались в транс, поскольку на них «нисходили» их Духи повелители. Народная традиция утверждала, что в этот день Духи-хранители под началом Судьи мертвых (Циумарпо) и их свита играли в кости на души умерших и пировали в монастыре Самье. Полагают, что возникновение праздника относится ко времени правления царя Лангдармы (IX в.). Согласно легенде, царь решил обратиться за помощью к богам, чтобы определить, как лучше править страной. Он приказал буддийским и бонским священникам служить службы в 15-й день 5-й луны. В буддийский монастырь ударила молния, и царь счел это знаком, что религия Бон сильнее, чем буддизм, поскольку бонские священники сумели защититься и предотвратить удар молнии. Потому религия Бон, как более могущественная, и стала в Тибете при Лангдарме официальной. И хотя затем на смену ей пришел буддизм, 15-й день 5-й луны по-прежнему отмечался как праздничный.

Праздник полнолуния 5-го месяца имел в Тибете особое значение. Полагали, что это — время, когда воздаются почести предкам и основателям общины, когда все сакральное подвергается ритуальному осмеянию, когда противостоящие друг другу группы населения упражняются в разного рода состязаниях.

В середине месяца (14-16-й дни 5-го месяца) все жители городов обычно отправлялись на природу. Эти дни назывались Днями приношения радости миру, Днями благодарения. Медиумы, посвятившие себя Циумарпо, в 15-й день 5-го месяца делали прорицания. Выпив крови овцы, принесенной в жертву, и смазав ею лицо, оракул в состоянии транса исполнял на крыше храма танец в железных башмаках [Nebesky-Wojkowitz, 1956, с. 167–168; Shen, Liew, 1953, с. 164]. Прорицание могло происходить и в загородном саду. На поклонение приходили в основном светские жители Лхасы. Время прорицания выливалось в народный праздник. Все одевались нарядно, брали с собой угощение и отправлялись за город. В саду прорицателя или в соседних садах народ рассаживался живописными группами, целыми семействами, обменивались впечатлениями, новостями. В город возвращались поздно, праздничные хороводы оживляли городскую тишину до глубокой ночи [Цыбиков, 1918, с. 232].