Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Исторические корни и развитие обычаев

Одним из важнейших моментов обряда колядования, выражающим его суть, как, по-видимому, справедливо считают некоторые исследователи, было одаривание полазника и колядников. Обряд колядования назывался у многих народов «собирание даров», причем нередко совпадали названия самого обряда колядования и даров. Так, в Испании колядование носит название aguinaldo либо aguilando, так же называются иногда подарки; предновогодняя ночь у шотландцев называется «ночь даров», и в колядах, исполняемых ряжеными, выражается цель их прихода. «Это ночь даров! Добрая женщина, встань и дай нам новогоднюю лепешку». Собиранием даров (tourn'ees de qu^etes) называется колядование у французов; у поляков колядовать значило «chodzi'c ро koledzie, chodzi'c ро szczodrakach… ро rogalach» — «ходить за колядой», «за подарками», «за рогалями»; у болгар сходными были названия рождественного сочельника, колядовщиков и даров, им предназначенных: так, сочельник это малка коледа, коледето, суха коледа и т. д., колядники — коледарчета, а хлебы им предназначенные, — «благословник», наречник, коладник, каравай.

На примере тех стран, где архаическая основа обряда колядования сохранилась более полно (страны Юго-Восточной Европы, Шотландия и Ирландия), можно видеть, что одариванию придавалось большое значение, для колядников пекли специальные хлебы, печенье в виде фигурок животных (козы, лошадей, собак, свиней, зайца и т. д.) и птиц. Благополучие семьи представлялось зависимым от обилия розданных даров. Случаи, когда колядовщики обходили вниманием то или иное хозяйство, воспринимались хозяевами как тяжелое оскорбление, неблагоприятный знак.

Из песен колядников видно, что некогда эти исполнители обряда осознавали себя реальными подателями благополучия и поэтому не просили, а требовали вознаграждения, и прежде всего изделий из теста. В их просительных формулах многократно упоминались хлебы: «калач», «пирог», «шчодроки», просто хлеб и как, например, во французских колядках:

Aguignette, aguignon
Coupez-nous un petit crouton,
Si vous ne voulez pas le couper,
Donnez le nous tout entier
Aguignette, aguignon

Агиньет, агиньон,

Отрежьте нам маленькую горбушку,
Если не хотите отрезать,
Дайте нам весь хлеб целиком
Агиньет, агиньон.[166]

Обрядовый хлеб предназначался не только колядникам, он использовался во многих других обрядах и магических приемах: его скармливали скоту, добавляли в посевные семена, бросали в печь, в проточную воду, закапывали в землю, крошки его рассыпали на полях и в саду.

Д. К. Зеленин полагал, что некогда существовало представление о единстве духов умерших, домового и скотины. Наблюдения Зеленина и новые этнографические и фольклорные материалы позволили Л. Н. Виноградовой дать свое толкование начального смысла колядования как обряда, в котором колядовщики выступали как заместители духов умерших. Идея обеспечения плодородия и благополучия в хозяйстве и семье связывалась с представлениями о благотворном влиянии духов умерших, персонифицированных в образе колядовщиков. Дары в своей исходной форме представляли собой жертвоприношения, один из способов «кормления — задабривания» духов-опекунов.[167]

В обряде колядования сосредоточен большой набор магических средств, заключающих идею плодородия. Это и песни величальные, содержащие описание нередко в гиперболической форме жизненного благополучия, которое по законам имитативной магии должно было вызывать реальное довольство; песни заклинательные, выражающие пожелание плодородия в хозяйстве, типа: «Репа, как налепа, брюква, как глотка, картофель, как лапти, пшеница, как рукавица, чтоб сноп был при снопе, копна при копне. Хозяин меж копнами, как месяц среди звезд».

Нередко колядники (то же делал и полазник) разносили зеленые ветки, били ими хозяев, зеленой ветвью старались разворошить горящие в очаге угли, совершали обряд «посевания», т. е. обсыпали зерном, орехами, фасолью, сушеными фруктами хозяина дома, домашнюю скотину, птицу или рассыпали все это добро по дому.