Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Конец XIX - начало XX в. Весенние праздники.

В окрестностях Калиша парни во вторник возили на тележке деревце, украшенное разноцветными бумажками, цветочками. Они останавливались перед каждым домом, где есть девушка, и объявляли, сколько она стоит. Кто-нибудь из парней нередко говорил, что «и снопка́ пустой соломы не дал бы за нее», тогда поклонники девушки и она сама давали выкуп деньгами[627].

В Польше известны масленичный обряд и персонаж масленицы под названием бахус, бахунки, бахуски (bachus, bachunki, bachuski), что указывает yа связь польской обрядности с античной. У Мазуров Подлясья бахусы — это последние три дня карнавала[628]. В радомских деревнях обряд с бахусом совершался в пепельную среду. Здесь бахус — это кукла, которую парни и девушки носили по всем домам деревни. У бахуса была «подруга» — мужчина, ряженый женщиной. С ними ходили войт и другие ряженые. Войт говорил хозяину дома, что забирает девушку, от этого откупались. Если же выкуп не давали, пришедшие мазали девушку сажей[629]. В Иорданове (Подгалье) в попелец парни возили на санях или телеге бочку, на которой сидел их товарищ, изображавший бахуса. Они забирали в корчму вдов, не вышедших в прошедший год замуж. Их впрягали в сани или телегу с бахусом, и они везли его в корчму, где давали выкуп[630]. В краковских деревнях бахусками называли ряженых, которые ходили по деревне с запустом (см. ниже), смешили взрослых и пугали детей[631].

Если девушки и вдовы, не вступившие в брак за истекший год, должны были, по народному обычаю, оплатить эту свою «вину», то молодухи должны были заплатить за приобщение к замужним женщинам. Когда-то, например, в калишских, познанских деревнях, в Мазовше на Нареве старшие из замужних женщин привозили на санях или телеге в корчму молодух, вышедших замуж в период от прошлого до данного попельца. Там молодухи их угощали[632]. В северных областях Великой Польши (Познанское воеводство) бывало, что выкуп платил за молодую жену ее муж[633]. В Поморье в попелец молодуху везли в корчму четверо мужчин, впрягшихся в саночки, и она давала выкуп им, а не женщинам. Молодые мужчины, вступившие в брак в прошедшем году, давали выкуп замужним женщинам[634]. Возможно, что обычай этот является отголоском древнего права на невесту всех мужчин, на жениха всех женщин какой-то социальной (родовой, племенной, общинной) организации.

В обычаях остатков и попельца очень явственно выступает аграрная магия. В большинстве районов Польши женщины собирались в корчме в «пепельную среду», в некоторых же — накануне ее (Вармия, Мазуры)[635]. Как уже говорилось, там они танцевали, подскакивая как можно выше, «чтобы высокими росли лен и конопля»[636]. В Мазовше над Наревой женщины скакали при этом через пень или лавку. В старину они зажигали солому на току (земляном полу) корчмы, а потом заливали ее водой. Танец «на лен» и «на коноплю» был танцем женщин, что и понятно, ведь они убирали эти культуры, сушили, трепали, пряли и ткали из их волокон.

Другой обрядовый танец — «на овес» — был мужским. В понедельник на остатки мужчины, танцуя, тоже подскакивали, чтобы высоким вырос овес — основной корм для лошадей, с которыми они управлялись в хозяйстве. Не случайно и танец «на овес» считался мужским танцем. В Вармии и на Мазурах, чтобы хлеб уродился, танцевали в воскресенье, а «на картофель» — в понедельник. В восточных Мазурах, чтобы хорошо лен рос, в воскресенье катались на новых санях[637].

По традиции в «пепельную среду» крали друг у друга вещи, а потом владельцы выкупали их в корчме.

Распространенной мифологическим персонажем масленицы у поляков был запуст (zapust). Ряженые отец и мать запусты ходили в повяте Выжиском Познанского воеводства[638]. У курпей вечером в пепелец в избы въезжал запуст — парень на деревянном коне. Он скакал по дому и обсыпал всех пеплом[639]. В краковских деревнях запустом считался один из ряженых, ходивший в остатки. Он был в вывернутом кожухе, подпоясанном соломенным перевяслом, на голове у него была высокая шапка с лентами. Его сопровождали другие ряженые — бохуски (см. выше). В своих орациях они именовали запуста князем[640].

Запуст — персонаж масленичной обрядности.

В северных районах Великой Польши своеобразную роль запуста исполнял скрипач в корчме. В последний карнавальный вторник он становился в корчме на колени, вырывал из скрипки все струны. Каждый из присутствующих при этом надевал ему свою шапку, так что на голове у него образовывалась пирамида шапок. Тогда старший из мужчин сбивал эти шапки палкой, как бы срубал голову запусту. Когда скрипач вставал, все посыпали себя пеплом (золой), били в грудь и расходились по домам. Обсыпание пеплом в попелец было обязательным, от этого обычая произошли названия первой среды после карнавала — «попелец», «пепельная среда».

Над порогом входа в корчму или в избу вешали сито с пеплом и обсыпали им всех входящих. Посыпали пеплом друг друга и дома[641].