Калевала

Так рассказал Лемминкяйнен змее ее происхождение и велел убираться с дороги героя, что спешит незваным на пир в Похьолу. И поникла змея головой, и уползла стоглазая, освободив саням путь, чтобы проехал Ахти на свадьбу, — ибо знающий тайну рождения врага сильнее его, а знающий начало вещи властвует над вещью.

25. Лемминкяйнен убивает хозяина Похьолы

Миновал Ахти свирепые пасти всех смертей и прибыл невредимым ко двору старухи Лоухи, откуда вчера только увез Ильмаринен в Калевалу невесту. Пренебрег Кауко наставлениями матери не дразнить мужей Сариолы, распахнул двери дома и без приглашения вошел в горницу, так что закачался под ним липовый пол и загудели еловые стены.

— Пусть здравствует тот, кто рад мне в этом доме! — сказал веселый Лемминкяйнен. — Не найдется ли здесь овса для моего коня и доброго пива для гостя?

Но ответил угрюмо из угла хозяин Похьолы:

— Насыпали бы твоему коню овса, если б вошел ты, как должно — ждал бы у двери, рядом с котлом, когда тебе войти позволят.

Обозлился Ахти на такой прием и тряхнул гневно черными кудрями:

— Пусть Лемпо у дверей, рядом с закопченным котлом, дожидается! Отец мой никогда не стоял у порога в этом доме: всегда имел он здесь для коня стойло, для себя — место на скамье, для рукавиц — угол и для слуг своих — избу! Отчего же мне нет места, раз бывало оно прежде отцу?

С теми словами прошел Лемминкяйнен к столу и, сев на край сосновой скамьи, отчего прогнулась она и затрещала, сказал:

— Видно, пришел я некстати, раз не подносят здесь гостю пиво.

— Не гостем ты смотришь, Лемминкяйнен, — ответила старуха Лоухи, — ищешь ты здесь ссоры! Чтоб тебе приехать вчера или явиться завтра, — а сегодня не поспел солод для пива, не замешано тесто для хлеба и еще не готово мясо.

Обозлившись пуще прежнего, сказал Ахти с кривой ухмылкой:

— Значит, окончилась пирушка? Значит, съедены уже все угощения, выпито пиво и мед и убрана уже посуда? Ну так слушай, длиннозубая Лоухи! По-собачьи ты справила свадьбу: созвала убогих и бедных, пригласила навоз и отбросы — всякую созвала сволочь, а меня не пригласила! Знай же — не будь я Лемминкяйнен, если не подадут мне сейчас после дальней дороги кувшин пива и котел со свининой!

Велела тогда злая Лоухи рабыне, что скребла в доме котлы и мыла ковши и ложки, подать удалому Ахти угощение по чину. Тут же поставила рабыня на стол перед Лемминкяйненом котел с объедками— с костями, рыбьими головами, ботвой и коркой хлеба — и кувшин дрянного пива.

— Если муж ты стоящий, — сказала она, — разом до дна осушишь кувшин.

Но прежде чем выпить, заглянул, как велела ему мать, Лемминкяйнен в кувшин и увидел, что копошатся на дне его гадюки, черви и лягушки. Пригрозил он рабыне еще до вечера спровадить ее в Маналу за такое пиво, а сам достал из поясного кошелька удильный крючок, запустил его в кувшин и, выловив оттуда всех змей, червей и лягушек, растоптал их на полу каблуками. Потом, от жажды, выпил удалой Ахти брагу и сказал:

— Дрянной стал напиток — пиво! Набралось оно в этом доме сраму! Видно, нежеланный я гость, раз не подали мне лучшего питья и не зарезали для меня барана.

— Нечего дому пенять, — ответил на это хозяин Похьолы, — если явился в него незваным.

— Званый гость хорош, — сказал веселый Лемминкяйнен, — а незваный — дороже. Слушай, похьоланец, дай-ка мне еще с дороги пива, да получше прежнего!

Рассвирепел тут хозяин Похьолы и создал колдовством пруд у ног дерзкого Ахти.

— Вот тебе водица, — рявкнул он, — хлебай, сколько хочешь!

— Не теленок я, чтобы лакать из лужи воду, — сказал Лемминкяйнен и начал сам в ответ чародействовать.

Напел он заклинанием златорогого быка в горнице, и без остатка выпил тот бык всю воду из колдовского пруда. Тогда создал долговязый хозяин Похьолы волка, чтобы зарезал он быка, но веселый Ахти тут же обернул быка изворотливый зайцем, чтобы не дался он в зубы волку; тогда превратил похьоланец волка в жадную собаку из тех, что в рощах загоняют зайцев, но Лемминкяйнен косого обернул рыжей белкой, чтобы прыгала она по стропилам и дразнила пса; тогда создал хозяин Похьолы из собаки желтую куницу и пустил ее за белкой по балкам, но Лемминкяйнен напел вместо белки бурую лису, и уж теперь она погнала златогрудую куницу; тогда заклял хозяин Похьолы куницу в курицу, чтобы летела она по полу и не давалась в пасть лисице, но ловкий Ахти вмиг обернул лису когтистым ястребом, и настиг ястреб курицу, обогнав колдовство свирепого похьоланца.

— Не будет у нас пира, пока не поубавится в доме гостей! — взревел от ярости хозяин Похьолы. — Убирайся отсюда, паршивый юнец! Прочь иди, тварь, к своей дрянной околице!

— Даже никудышный герой не позволит, чтобы погнали его из-за стола! — ответил гордо Лемминкяйнен.

Тут не выдержал хозяин Похьолы неуемной дерзости гостя и рванул со стены свой блистающий меч.

— Давай померимся мечами, Островитянин, давай посмотрим, за чьим клинком стоит удача!

— Что ж, — сказал удалой Ахти, — отец мой, бывало, храбро мечами мерился — не перевелся в сыне его род!