Калгари 88. Том 4

— Марина! Ты огромная молодец! — радостно сказал Левковцев и протянул чехлы. — Пойдём, пойдем, дорогая. Сегодня ты сделала просто фантастику! Первое место несомненно! Пойдём, узнаем оценки! Не плачь! Не надо! Люда!

Левковцев обернулся и строго посмотрел на Арину, уже подумавшую, что тренер забыл про неё: — Раскатывайся сейчас без прыжков — всё прыгнешь в прокате. И прошу тебя, будь благоразумной! Давай! Пошла! Работай!

Вот и сложилась ситуация, которая неоднократно случалась у Бронгауза, который регулярно на один старт выводил по три своих фигуристки. И зачастую они выступали одна за другой, что влекло некоторые проблемы. Нужно было сидеть с одной спортсменкой в «кисс-энд-крае», в то время как другая, словно сиротинушка, в одиночку раскатывалась по арене. Либо, наоборот, стоять с той, которая раскатывается, потому что она без надзора может задурковать и зачудить, а другая при этом сидит одна перед телекамерами и глотает слёзы в одиночестве после неважного проката, вытирая сопли руками, потому что никто не принёс салфетницу. Потом болельщики устраивают многостраничные срачи в интернете, кого любит тренер, кого не любит, а на кого вообще плевать.

Впрочем, Арине к этой каденции не привыкать, поэтому она молча кивнула головой, сняла олимпийку и чехлы с лезвий, положила их на бортик и кросс-роллами поехала на разминку. Остальное её не интересовало, так же как оценки Соколовской — очевидно, что они будут очень высокими, и Марина теоретически может уйти в приличный отрыв, если… Если Арина даст хоть один шанс судьям придраться к себе. Что касается Малининой… На данном этапе она наверняка Соколовской проиграет.

Выбросив ненужные мысли из головы, Арина начала разгоняться перебежками поперёк катка и прыгнула тройной лутц, пока не видит тренер. Однако он всё видел. Левковцев сидел в кисс-энд-крае с Малининой, о чём-то переговаривался с ней, и в тоже время зорко наблюдал, что вытворяет Арина!

Появление высокой красивой брюнетки, стройной, эффектной, длинноногой, вызвало на трибунах большой ажиотаж. Группа поддержки из Екатинска стала активно размахивать плакатами и подбадривать землячку криками «Людааа!», «Вперёёёд!». Солдаты, видя какую-то интересную движуху недалеко от себя, тоже включились в активное боление, и часть внимания с Соколовской моментально перешло на Арину.

…— Вот она! Смотрите! Это и есть Людмила Хмельницкая! — показывал пальцем Ельцин, привстав на сиденье и обращаясь к номенклатуре. — Она тут всех победит! Вот увидите! Иначе и быть не может! Это огромный талант! Хоть сейчас на олимпиаду посылай, понимаешь! И она наша, свердловская, понимашь! А катается лучше чем москвички! Вот как тут у нас всё хорошо! Гордость у нас должна быть и поддержка таких спортсменов, которые Свердловск представляют!

Функционеры согласно кивали головами, якобы соглашаясь, а сами думали: вот чего они тут забыли? Сидят в одном зале с простонародьем, и приходится ещё показывать солидарность с ним — ни в какие рамки не лезет! Да и Борис Николаич, похоже, свихнулся окончательно… Хорошо, что в Москву отсюда уехал, но вот таскают же черти обратно…

Однако Петров Юрий Владимирович, первый секретарь Свердловского обкома КПСС, словно прозрел. Он вдруг Ельцина понял. Такие люди как Малинина, Соколовская или Хмельницкая, за которыми сильная народная поддержка, действительно, были крайне полезны для области. Их можно противопоставить Москве. Показать, что и здесь щи не лаптем хлебают…

…Соколовский весь прокат очень внимательно следил за дочерью, хотя и был очень далёк и от фигурного катания, и от танцев, и от этих ваших балетов. Он, конечно же, видел эту программу на чемпионате Екатинска, да и до него один раз присутствовал на контрольных прокатах, а также принимал деятельное участие в пошиве платья для выступлений, но сейчас, в окружении огромного количества зрителей, словно увидел дочь впервые и поразился. Такие же чувства испытывают родители молодого актёра или актрисы, вмиг ставших популярными. Кажется, вот только что сопли им вытирали, а сейчас родители в кинотеатре смотрят фильм с их участием, который горячо комментируют зрители, восхваляя ребёнка.

Родителей пронзает чувство гордости, и хочется поделиться с первым встречным, что вот этот парень или эта девушка — моя плоть и кровь! Это я сделал! И моя толика в успехе присутствует! Это мой ребёнок!

Вот и Соколовским полностью овладело подобное чувство. Молча, сжав кулаки, он переживал за каждый элемент, который делает дочь, в особо критических ситуациях протягивал руки вперёд, словно старался подхватить, поддержать Марину, передать часть своей силы ей, помочь, уберечь от ошибок. После проката вскочил с места, горячо аплодируя и показывая окружающим на фигуристку:

— Она моя! Наша! Это дочь моя! Марина Соколовская! Я так рад! Просто безмерно рад!

— Ваша, ваша она! — смеялась Дарья Леонидовна, мать Хмельницкой. — Очень хорошо откатала! Поздравляю, Владимир Степанович!

Отец Хмельницкой и родители других фигуристов с улыбкой смотрели на проявление родительских чувств Соколовского. Как им это было знакомо…