Кальянная

– Конечно, ведь ты снимаешь оцепление с объекта. Что мне остаётся ещё делать? – закрываясь от небольшого порыва от ветра, сказал Мэт, прикуривая сигарету.

– Слушай, ты же отработал с ним по полной. Парень действительно ничего не знает.

– Какой-то ты мягкий стал, Майк. Что с тобой случилось? Помню тебя первые три года после 11-го, ты же был как цепной пёс. А сейчас посмотрите на него! Ходит в костюме, занялся, как это… Ты теперь администратор или менеджер, а? Сложно себе представить, что каких-то пару лет назад мы были в одной упряжке, – нервно выстрелил долговязый Мэт, зло прищурившись.

– Времена меняются, старик, и мы меняемся вместе с ними. Я перегорел тогда, понимаешь? – серьёзно глядя собеседнику в глаза, сказал человек в костюме.

– Видимо, не все меняются. Я, видишь, нет, да и эти тоже. Так и продолжают в том же духе, – сказал долговязый, нервно сплёвывая и кивая в сторону подвала, из которого они недавно вышли.

– Ну ладно, хватит уже! Я же тебе сказал, в центре уже отработали эту ветку. Нужно отпускать парня, – продолжал настаивать Майк, не сводя взгляда со своего собеседника.

– В смысле? Мне сейчас его вывести сюда, вызвать такси и отправить домой? Ты совсем ополоумел со своим гуманизмом? – выпуская дым прямо в лицо Майку, огрызнулся Мэт. Ссутулившись, он сделал один шаг, которым до минимума сократил расстояние между ними. Майк не двигался. Он молча ждал, пока развеется голубое облако, смотря исподлобья на своего бывшего товарища.

– Отпусти парня, ты ведь знаешь – он ни при чём. Мы ведь получили добро сверху! – сильно понижая тембр голоса, произнёс Майк.

– О! Вы посмотрите на него! Прежний Майки вернулся, и из-за чего? Может, ты ещё хочешь извалять свой костюмчик в этой пыли, вцепившись мне в глотку? – Мэт ловко выкинул окурок в сторону и хлопнул в ладоши. Этот жест тоже не произвёл никакого впечатления на решительно настроенного человека в костюме. Заметив это, долговязый Мэт несколько раз задумчиво кивнул. Он тоже вцепился в Майка неприятным и колючим взглядом.

– Я отпущу его, но завтра. Всё согласно правилам. Он не должен знать, что находился здесь, в городе. И хватит уже, Майк. Ты сам всё прекрасно понимаешь и знаешь, как это всё делается. Я дам ему препарат, а завтра утром мы с ребятами его вывезем. Вернём именно туда, откуда взяли. Успокойся, старик, всё ведь в порядке, – чуть потеплев, сказал Мэт, кладя свою большую ладонь на плечо Майка.

– Извини, я погорячился. Понимаешь, у меня зять такой, как он. Всё время думаю о своей дочери и внуке. Что, если они вот так же ждут, понимаешь! – ответил Майк, тяжело выдыхая.

– Тебе нужно бросать это, Майки. Завязывай с этой проклятой работой, слышишь. Ты, похоже, точно перегорел, старик! – высокий Мэт вдруг обнял своего товарища и крепко по-отечески прижал к себе. – Твоё время пришло, Майки, нужно уходить, – продолжал тихо Мэт, похлопывая бывшего друга по спине.

Берлин. Аэропорт Берлин Бранденбург. Полночь. Сектор службы безопасности.

– Мы здесь уже два часа торчим сверх нормы! Просмотрели уже всех, на всех рейсах. Может, вы всё же скажете, кого мы ищем? – отрываясь от монитора и снимая гарнитуру с головы, спросил господин Шмидт. Его смена закончилась два часа назад, но его попросили задержаться. Серьёзные мужчины в строгих костюмах объяснили господину Шмидту, что дело касается государственной безопасности.

– Скажите, пожалуйста, господин Шмидт, сколько ещё осталось рейсов по Европе. Ну, скажем, до шести утра? – спросил мужчина средних лет с седыми висками и вежливой улыбкой. Дело в том, что во время разговора он даже не смотрел на начальника смены безопасности аэропорта, и это бесило больше всего. Господин Кунце, а именно так представился этот мужчина, показав очень серьёзное служебное удостоверение, был сосредоточен на просмотре каких-то листов в своей папке, но продолжал при этом быть предельно вежливым.

– Их ещё восемь, – меря нервным взглядом не смотрящего на него Кунце, ответил Шмидт.

– Ну тогда мы просмотрим все восемь на предмет вот этого человека. Он может иметь британское, французское или австрийское гражданство, – сказал Кунце, кладя на стол Шмидта мужскую фотографию. Голубоглазый мужчина с приветливой улыбкой и короткой стрижкой явно отличался от трендовых личностей, висящих на стене с пометкой «разыскиваются».

– Ну что же, тогда будем смотреть, – сказал Шмидт, тяжело выдыхая. Начальник смены понял, что вернётся домой, скорее всего, только утром. Он медленно повернулся на стуле и вновь придвинул к себе клавиатуру.

Берлин. Воскресенье. Ранее утро. Недалеко от аллеи Космонавтов. 05:30.

– Вот туда, видишь. Там детская площадка, оставим его где-нибудь на скамейке, – показывая пальцем через лобовое стекло, сказал Мэт, чуть приподнимая другой рукой солнцезащитные очки.

– Да, понял, – кивнул ему крепкий парень с широким и бритым затылком. Ловко повернув налево к детской площадке, он начал постепенно притормаживать.