Калибр Личности – 3

«Я видела во сне, как монстры захватывают Токио. Меня никто не хочет слушать. Поэтому я пришла сюда. Быть может, бог-дракон теперь услышит мои молитвы».

Японцы чтят онейромантию, вещие сны и другие формы предсказаний. Так что теперь к словам девушки точно прислушаются. Храм Иссу из Сёгуната уже клятвенно пообещал, что проведёт служебное расследование инцидента.

Откровения лились рекой — признания в любви, личные истории, истовая вера в Иссу. Всё это время зрители Солэнберга болели за чемпионов своих стран. Казалось бы, простенькое стартовое испытание турнира Сотни Талантов привлекло к участникам массу внимания.

Второй этап, названный «Стойкость», стал лакмусовой бумагой для барыг из букмекерских контор. Именно барыг. Специалистами их язык назвать не повернётся. Суть испытания крылась в трёх бассейнах, проверяющих участников турнира на физическую трансформу, Власть и силу духа.

Момент, когда Чак Норрис играючи прошёл все три бассейна, вызвал в мире ставок мощнейший резонанс: объявился первый явный фаворит турнира. А уж потом, когда Чак голыми руками оторвал голову минотавру-антимагу, зрители увидели победу, замаячившую на горизонте. Всё тем же барыгам пришлось знатно попотеть, перекраивая коэффициенты на финал турнира.

Боец по имени Чон Ву из Поднебесной в прямом эфире сменил прозвище на «Сын Пятёрочки». Затем, с трудом одолев монстра в ранге старшего магистра [5], азиат поднял свой счёт до сорока баллов. Это позволило ему сохранить за собой второе место в рейтинге.

За следующие сутки, отданные на ожидание, Чака Норриса всего раз вызвали на дуэль. И не абы кто, а сам сын арабского шейха Абу Альманддин «Восходящая звезда»! В итоге «звезда» лишилась своего плаща-флага, а у Чака появилась дикарская набедренная повязка из обрывков флага. Наконец, зрители могли смотреть на Норриса без уже поднадоевших всем пятен цензуры.

* * *

16 сентября, полдень

Дом Граута, Теон (остатки Аквитании)

После месяца борьбы за жизнь в стазис-капсуле Эмилия Хомячкович спала почти сутки. Разок целительница всё же проснулась, проверяя изменения в состоянии Юджеха. В ходе войны за веру «Мудрейший» получил как бы не более серьёзные травмы, чем она сама. Оттого лечение орка-мудреца пришлось разделить на три этапа.

Самый первый целительница провела сразу. Второй — как проснулась полностью отдохнувшей. А вот третий пришлось отложить до вечера: нужно дождаться гармонизации слоёв в духовном теле пациента. Всё же он архонт [6], как и она сама.

Закончив со срочными делами, Эмилия начала знакомиться с новым миром. Хомячкович сразу поняла: Довлатов не просто прошёл по грани, а заглянул за неё, чтобы выбраться из «ловушки времени» Олимпа.

Закончив второй этап лечения Юджеха, целительница поднялась в гостиную. На столе уже стоял десяток блюд, пыхтел жаром чайник.

— Добрый день, госпожа, — Альфи учтиво поклонился гостье. — Как вы и велели, мы приготовили вам сытную еду. Валера просил передать, что пополнит запасы бутылей с эфиром. Я также подготовил вам личный телефон и ноутбук. Документы уже начали делать. Днём придёт фотограф.

Альфи подмигнул целительнице.

— Господин просил передать, что всё будет легально.

— Ты служишь Довлатову? — тон и взгляд Эмилии оставался твёрдым. Умом она ещё не отошла от горячки боя. — Вижу его почерк в твоём омоложении.

Слуга вдруг поморщился.

— Догадываюсь, о ком вы говорите, госпожа, — Альфи, качнув головой, указал на дверь, ведущую в цветочную лавку. — Лучше называть его Максом Граутом. Под этим именем его знает вся местная округа. Лавочники, ростовщики, соседи, другие слуги. А вот про Довлатова никому не говорите! Наверное, на всём белом свете только мы с Валерой знаем о нём правду.

Несколько неумело Альфи начал рассказывать о том, как устроен мир Солэнберг. Упомянул о хранителях, Стене, местном боге-драконе Иссу и рейдах Пекла. Наиболее популярные языки, денежные единицы… Под конец беседы слуга предложил Эмилии прогуляться вечерком по Теону.

— Вы так лучше поймёте, где оказались, госпожа, — сетовал Альфи, удивляясь тому, с какой скоростью еда исчезает со стола. — Заодно покажу, какие предприятия господин уже открыл в Теоне.

Эмилия со всё тем же холодным взглядом огляделась по сторонам. Дом Граута… то есть Довлатова, как и в прошлой жизни, отличался аскетичностью. Сразу чувствовалось и то, что здесь нет Нереи. Нет ни досок с записями её исследований, ни недоеденной еды на столе: «Потому что так надо». Даже блохастого кота, которого Михаил завёл, став бароном, в этом доме не имелось.

[Довлатов не показывает местным, какой он на самом деле,] — сразу осознала Хомячкович. — [Видимо, и этот Альфи даже не всё знает о Михаиле. Тогда надо бы и мне следить за тем, что говорю.]

— Где мой ученик? — Хомячкович спросила с лёгким нажимом. — Я проспала целые сутки. Неужто за это время он домой так и не вернулся?