Калифорния на Амуре

– Если нас тут накроют, нам, пожалуй, придется туго, – вид у Прокунина сделался озабоченный. – Какой план предложите, господин Загорский?

Надворный советник отвечал, что наилучшим планом в этих обстоятельствах будет быстрое отступление в сторону русского прииска, а именно – Орлова поля. В этом случае они уйдут от прямого обстрела и избегнут опасности полного разгрома.

Пока они переговаривались, китайские пушки начали пальбу. Прилетавшие с той стороны гранаты падали на белый снег среди приискателей, крутились, шипя, и разрывались, раня и убивая желтугинцев. Одного из старателей убило прямо рядом с Ганцзалином – он почему-то решил подняться во весь рост, тут его и настиг осколок.

Не желая рисковать, Прокунин отозвал людей назад, к русскому прииску – как и советовал Загорский. Следом за ними бежали те китайские старатели, которым удалось спастись от манегров. Китайская армия не стала преследовать неприятеля: очевидно, в ее планы это пока не входило.

Достигнув Орлова поля, Прокунин разослал гонцов во все стороны поселения, чтобы те, кто не участвовал в бою, вооружились и явились к зданию управления приисками, где ждали бы дальнейших указаний. По домам пошли и те, кто принял бой – взять все припасенные патроны и тоже ждать возле Орлова поля развития событий.

В управлении за большим столом сейчас сидели только Прокунин, Загорский и Ганцзалин. Прокунин явно нервничал, ерошил пятерней жесткие русые волосы.

– Где же остальные старосты? – спросил Нестор Васильевич с некоторым удивлением.

– Видимо, пошли дорожкой, протоптанной господином Фассе, – зло отвечал Прокунин.

Надворный советник недоуменно поднял брови.

– Сбежали, – объяснил староста. – И я их, в общем, не виню: каждый спасает свою шкуру, как может. Меня другое удивляет, а именно то, что вы, господа, все еще с нами. Почему-то мне кажется, что вы в Желтугу вовсе не за золотом явились, не так ли?

И он испытующе уставился на Загорского и Ганцзалина. Те переглянулись, и надворный советник вздохнул. Да, Николай Павлович совершенно прав, они никакие не золотоискатели. Он, Загорский, детектив, а Ганцзалин ему помогает.

– Чего же вы собирались тут искать? – удивился Прокунин. – Напоминаю, что территория эта не подведомственна российской власти.

Нестор Васильевич отвечал, что территория, возможно и не подведомственна. Но как раз отсюда, из Амурской Калифорнии, в большом количестве поступают в Россию фальшивые червонцы. И он коротко пересказал старосте всю историю, начиная с убийства в Нижнем Новгороде революционера Забелина.

История эта показалась Прокунину чрезвычайно любопытной, однако предположение Загорского, что к распространению фальшивок имеет отношение Фассе он решительно отверг.

– Карл Иванович, конечно, далеко не бессребреник, у него свои недостатки, но человек он честный и рук марать не станет. Думаю, саквояж он вам не показал, потому что в самом деле решил, что вы – грабители. К тому же он вас и пальцем не тронул, когда в дом попала бомба, а вы лежали без сознания. Был бы он бандитом, прикончил бы вас, как цыплят. Нет-нет, президент тут не при чем. А вот китайский староста – фигура интересная. И я ведь, кажется, знаю, куда именно он мог отправиться.

– В Пекин? – неожиданно спросил Ганцзалин.

Прокунин покачал головой: в Пекине ему делать нечего, китайский староста Желтуги с точки зрения китайских властей – преступник, подлежащий казни. Скорее всего Ван Юнь отправился в Игнашину, там у него имеется русская жена.

– Жена? – удивился Загорский.

– Ну, не то, чтобы жена – вернее сказать, женщина, – поправился Прокунин. – Одним словом, баба. Едва ли они сочетались установленным порядком, но Ван Юнь, когда бывает в Игнашиной, всегда живет у нее.

Ганцзалин скорчил рожу: такие жены у любого китайца есть в каждом городе, где он останавливается. Приехав на новое место, китаец первым делом ищет себе жену и только потом – обедает.

– Любопытно, – сказал староста. – А что, китайские жены в других городах об этом знают? Им-то об этом говорят?

Ганцзалин отвечал, что много чести будет – каждой жене рассказывать про других. Жене этого не надо, ее дело – кормить и лелеять своего господина, когда он в городе, и терпеливо ждать, когда он снова осчастливит ее своим визитом.

– Удивительные у вас в Китае нравы, – Прокунин только и мог, что головой качать.

Надворный советник, однако, заметил, что не следует принимать все рассказы Ганцзалина за чистую монету, и на деле все не так дико, как может показаться. Впрочем, это сейчас неважно, важно, что Ван Юнь не изменил китайскому обычаю заводить походных жен, а значит, его можно будет поймать и прищучить.

– Но и это тоже дело не первостепенное, – продолжал Нестор Васильевич. – Важнее все-таки понять, как теперь быть желтугинцам?