Калифорнийская славянка

– Пожалуй, пожалуй, Сысой Иваныч. Пушки у ворот надо поставить. Ведь один их вид будет говорить о том, что у нас оборона серьёзная.

– Да, да, – кивнул Сысой. – Я не знаю, будут ли наши пушки в кого-нибудь стрелять, но ставить надо. Пусть все знают, что они у нас есть. И всегда наготове.

– Мне и самому не хочется, чтобы пушки наши стреляли. Разве что по случаю салюта. Но… бережёного Бог бережёт. Испанцы вот в гости собирались. Не дай Бог им вооружить и уговорить какие-то тутошние племена индейцев против нас, как бывало на Ситхе.

– А что внутри за стенами у тебя намечено строить в первую голову? – спросил Слободчиков.

– Вот здесь храм наш православный срубим. Я отцу Никодиму обещал. Потом колодец выроем, поставим складские сараи. Сами же пока в палатках поживём. Дома потом срубим. Тебе же, Сысой Иваныч, с Христофором Бенземаном надлежит завтра же с попутным ветром отплыть на «Чирикове» в Ново - Архангельск. Вот праздник там будет. Александр Андреевич ждёт, поди. Я вас и оставил-то для того на сегодня, чтобы вы на закладке доски и начале стройки были. Обо всём этом доложишь лично Баранову. У того сразу душа на месте будет, когда узнает о наших  делах калифорнийских.

– Обо всём поведаю Александру Андреичу непременно, Иван Александрович, – сказал Слободчиков.

Тут троекратно ударили в железное било, висевшее на перекладине «глаголем», возвещая о начале обеденного часа, и все работные люди потянулись к сбитым из досок столам возле временной поварни, за которые уселись все вместе, как и работали.

Женщины-индеанки подавали каждому в деревянных мисах еду, разносили хлеб и лепёшки.

Одна из девушек поставила мисы с едой перед Иваном Лихачёвым и Фёдором, пришедшими с топорами из леса. Иван сразу узнал её – девушку из племени вождя Валениллы, которая ещё при первой встрече обратила внимание на Фёдора.  Иван толкнул друга локтем.

– Смотри, Федя, а ведь это зазнобушка твоя. Помнишь?

– Какая ещё зазнобушка? – будто не понял Фёдор, увлечённый едой.

– Та самая, которая тогда при первой встрече на тебя заглядывалась. И сейчас глядит. Видно, люб ты ей, Федя.

– Ну и пусть глядит, – проворчал на друга Фёдор. – Чего пристал-то?

– Так ведь полюбила, видно, она тебя с того первого раза. А ты на неё и не смотришь даже. Нехорошо, Федя. Поговори с ней, да на свиданку сегодня  сходи. Они тут недалече в своих шалашах обитают.

– Чего говорить-то? Я ни одного слова по-ихнему не знаю, – отнекивался Фёдор.

– Ты чего, Федюх? – засмеялся Иван. – Тут никаких слов и не надо. Смотри, она и одета-то во всё голое.

– Да ладно тебе.

– Ладно мне будет, когда ты с ней близко сойдёшься. Когда уснёшь на её смуглой груди.

– А ты сам-то чего сидишь? Сделай, как мне советуешь, а я за тобой так же сделаю, – предложил Фёдор.

– Пока Алёну не найду, то ни на кого смотреть не буду. А найду, так и тем более, – сказал Иван, поднимаясь.

После трапезы, когда многие уже вышли из-за стола, Фёдор всё же заговорил с индеанкой.

– Тебя как зовут-то? – спросил он.

Она пожала голыми плечами и замотала головой, радостно улыбаясь при этом.

– Ну, вот я – Фёдор, Федя, Фе-дя, – ткнул он себя в грудь пальцем. – А ты?

И он хотел также ткнуть в её обнаженную грудь, да спохватился.

– Фенья, Фенья, – проговорила девушка, все так же улыбаясь.

– Да не Феня, а Федя! Феней-то я тебя звать буду… А я – Федя. Поняла?

– Федья, – повторила медленно индеанка и, смеясь, закивала головой. – Федья… мой…

– Ничего себе, – удивился и тоже засмеялся Фёдор, – сразу же и твой. Эх, ну будь по-твоему, зазноба моя… Твой я, Феня, твой…

…После рабочего дня в палаточном лагере было тихо. Люди отдыхали. А вот во временных шалашах индейцев, что стояли недалеко от русских палаток, было, напротив, людно и шумно. Слышалось оттуда даже хоровое пенье…

…Возле одного из шалашей собралась толпа индейцев, наблюдая, как два их соплеменника играли в гадательную игру. Игроки сидели на корточках, а между ними была расстелена козья шкура, на которой лежала кучка тонких строганных палочек. Один из игроков брал в руку маленький камушек, прятал руки за спиной, перекладывая камушек из ладони в ладонь, а затем обе руки протягивал перед соперником, предлагая ему отгадать, в каком кулаке находится камушек. Если тот угадывал, то брал несколько палочек из кучки на козьей шкуре, ежели нет, то палочки доставались сопернику. Так и играли до тех пор, пока все палочки не кончались или переходили к одному из игроков. Проигравший все палочки мог ставить на кон любую из своих вещей и продолжать игру.

Болельщики каждого из игроков бурными возгласами приветствовали отгадки и хором пели песни во всё время, пока шла игра.

В толпе зрителей стоял и Фёдор, внимательно наблюдая за игрой рядом со своей индеанкой Феней.

И вот, когда очередной проигравший встал с корточек, Фёдор вдруг сел на его место. Индейцы восторженно загалдели и игра, сопровождаемая хором поющих зрителей, началась вновь.