Калифорнийская славянка

– Точно так и есть, вождь Шаста.

– Я прошу тебя, Вывак, встретиться с шаманами и вождями соседних племен, дружественных нам,  поговорить о совместной борьбе с испанцами. Это можно сделать?

– Конечно, вождь Шаста. Многие племена устали от притеснений испанцев. Они часто даже уходят жить в горы. Там свободнее, хотя и труднее. А поговорить с ними я согласен… Давно пора.

– Ну вот и хорошо, Вывак. Мы ещё с тобой всё это обсудим с нашими старейшинами. Так?

– Так, вождь Шаста.

– Ну тогда пойдём дальше, – сказала Алёна.

– Вождь Шаста, дальше я идти не могу. Меня позвали к больному мужчине вон в ту хижину у леса.

– А что с ним случилось?

– У него вчера был жар, и я сделал  целебный отвар. Пойду  изгонять из него злого духа, если болезнь всё ещё сидит в нём , – сказал шаман и показал на палку с большими перьями.

– Ну, тогда ступай, Вывак. Потом мне расскажешь. А мы с Маней ещё к реке сходим, поглядим, как наши мужчины  рыбу ловят.

И Алёна с Манефой направились вдоль берега.

Глава  пятнадцатая

Дом тобольского торгового гостя Артемия Ивановича Ряшкина стоял в переулке нижнего посада недалеко от городской торговой площади на высоком подклете с восемью окнами по лицу  возвышаясь над соседними домами, но выделялся среди них не только своей высотой и огромностью. На тесовой крыше дома обращала внимание на себя кирпичная печная труба, увенчанная дымником из тонкого железа с прорезью,  похожим на маленький домик под крышей же и башенкой с флюгером-ветреницей, крутящемся при всяком дуновении ветра.

 Кускову сразу вспомнилась родная Тотьма, где такие дома с дымниками на трубах и маленькими теремками над фасадом под двускатной крышей с двумя или тремя оконцами можно было встретить на каждом шагу.

Дом и вся купеческая усадьба Ряшкина была окружена высоким забором из гладких и заострённых сверху плах, с широкими и крепкими воротами для лошадей и повозок и с небольшой узкой дверью для прохода людей.

Степан Лукич отворил дверь и они ступили во двор усадьбы. Тотчас же залаяла привязанная на цепь огромная густошерстная собака, но быстро успокоилась, узнав, видно, Шергина.

От ворот к дому вела дорожка, усыпанная мелким каменьем и обсаженная по бокам садовыми деревьями и кустами.

Хозяин сей городской усадьбы Артемий Иванович Ряшкин встретил гостей, стоя на высоком крыльце под резной кровлей и с такими же резными балясинами и, казалось, что давно поджидал их. Он был в безрукавке с песцовым мехом, надетой поверх синей рубахи-косоворотки и в широких штанах тёмного сукна, заправленных в яловые сапоги с напуском поверх голенищ.

– Милости просим, гости дорогие. Давно поджидаю тебя, Степан Лукич, – протягивая руку своему приказчику, заговорил Артемий Иваныч.

– Дорога ныне трудна была, вот и запоздались. Ты уж, Артемий Иваныч, не серчай.

– Да ясно, что не по зимнему ходу шли. Понимаю ведь. Однако беспокоился. Как же без этого… А это кто с тобой? Что за молодец? – кивнул Ряшкин на стоявшего позади Шергина Ивана Кускова.

– А это будет земляк твой, Артемий Иваныч. Из самой твоей родной Тотьмы.

– Да ну? – удивился Ряшкин. – И чей же ты  будешь?

– Иван Александров сын Кусков, – ответствовал хозяину дома  молодой земляк.

– Он звания мещанского, – добавил Шергин, – но к нашей коммерческой части тяготение имеет.

– Знавал, знавал я в Тотьме  Кусковых, известный род, – сказал Артемий Иваныч и протянул Ивану руку. – Ну, а чего мы тут стоим-то? Милости прошу в мой дом, там и поговорим обо всём, потолкуем.

Через сени с широкими светлыми половицами все прошли сразу в большую половину дома, где был уже накрыт стол с парящим самоваром и стоявшим на верхней конфорке фарфоровым  расписным чайником.

У стола хлопотала хозяйка и, увидев входивших гостей, поклонилась им:

– Милости просим. Проходите, гости дорогие.

– Благодарствуем, Марья Егоровна, – поклонился в ответ Степан Лукич. – Как поживаешь? Здорова ли?

– Да пока Бог милует. С помощью Божией живы-здоровы.

– Ну и слава Богу за всё, – сказал Шергин и первым стал креститься на висевшие в красном углу иконы.                                                                             Все тоже перекрестились, а Артемий Иваныч, прочитав неспешно «Отче наш», пригласил гостей за стол, а когда выпили по стопке крепкой домашней настойки за удачный торговый вояж и сегодняшнюю встречу, то заговорил первым.

– Ну, и как там  ныне в Устюге Великом  ярмарка? Удалась ли? Много ли торговых гостей приезжало, Степан Лукич?

– Люда торгового нынче много было, Артемий Иваныч. Ведь в это время туда ходить из ближних краёв легче лёгкого. Мои земляки- архангелогородцы по Северной Двине, вологжане по Сухоне, костромичи, ярославцы и галичане, да с Вятки купцы по своим рекам, волокам и дорогам. А про Тотьму и ближние города да деревни так и говорить нечего.

– С товаром нашим как управился?