Калифорнийская славянка

Ветер сегодня попутствовал и Григорий Иванович, ещё немного поговорив  с  Барановым и Кусковым, стал с ними прощаться. Обняв каждого,  он сбежал по трапу на берег. Матросы убрали трап, причальные концы и судно стало отходить от пристани, на которой остались провожающие галиот жители Охотска и стоял с грустным лицом Григорий Иванович Шелихов. Он  махал рукой  вослед уходящему в море  своему паруснику. Баранов с  Кусковым в ответ сняли свои фуражки и тоже  махали ему. Они, конечно, и думать не думали, что прощались с Шелиховым навсегда…

…В первые две недели плавания  море было спокойным и всё шло хорошо, но потом начались волнения. Не только на океанском просторе, но и у команды галиота,  у всех, кто находился на борту судна.

Началось же  с того, что несколько бочек с пресной водой дали течь и совершенно опустели. То ли перед погрузкой их плохо пропарили  да замочили, то ли повредились они при постоянной морской качке.

На судне же было более пятидесяти человек и капитану пришлось ограничить расход воды для питья сперва до трёх, а потом  до двух стаканов в день. Но, в конце концов, плавание на Кадьяк  Бочаров, посоветовавшись с Барановым, прервал, повернул галиот к Уналашке - самому ближнему из алеутских островов, дабы запастись там пресной водой.

В небольшой островной бухточке бросили якорь. Запас воды пополнили дня за два и пора было собираться  продолжить путь на Кадьяк, но тут случилась новая и страшная беда: на остров налетел внезапный и мощный ураган. Галиот сорвало с якорей и бросило на прибрежные скалы…

Целую неделю неистово бушевал шторм и люди мало чего смогли  спасти из бывшего на корабле груза.  Одно  утешение, что все живы остались. О путешествии на Кадьяк  думать было нечего. Потому и решили Баранов с Бочаровым здесь, на Уналашке, зазимовать. Сразу пришлось рыть полуземлянки, но, главное, заботиться  о пропитании и здоровьи зверобоев и команды. Слава Богу, что  многие промысловики сохранили ружья и в ясную погоду они ходили на охоту, добывая то сивучей, то лесных зверей или птиц…

… Остров Уналашка был одним из самых больших среди Лисьих островов  Алеутской гряды, открытых  более полусотни лет назад вологодским мореходом Степаном Глотовым и простирался почти на двести вёрст в длину. Были на нём и леса, и речки, и горы.  Одна из них в ясную, без туманов, погоду была особенно заметна, но не так высотой своей, как тем, что из вершины её, как  говорили, «шёл вечный дым». А ещё сказывали, что гора та, бывало, гудела и тогда трус земной был велик и страшен, а дым из вершины валил ещё выше и обильнее.

   Из жителей на острове обитали только алеуты, да и то в малом числе и   всего лишь в нескольких селениях. Сказывали, что их  было больше в те времена, когда первые  промышленные люди появились на Уналашке и  близлежащих островах.

    Не все они в те времена вели себя достойно с местными обитателями: насильничали, обманывали, а  порой  даже и  жизни лишали. Алеуты в долгу не оставались и много русских промышленных людей устлали здешнюю землю своими телами. Усобицы и болезни тоже намного сократили число алеутов на сих островах и на Уналашке.

Но сейчас, слава Богу,  такое уже позади: местные жители почти все крещёные и исправно служат России, как и полагается её подданным.

   Так что у Баранова и всех его людей не было чувства обречённости и уныния. В редкие ясные дни, а погода на острове с постоянными ветрами, туманами и дождями часто даже на одном дне менялась не раз,  он никогда не сидел в землянке, а ходил в компании с Кусковым по берегам острова, забирался в горы, записывая потом обо всём, что ими было увидено, в свою толстую походную тетрадь…

…Так, в холоде и голоде, прошла эта трудная уналашкинская зима, а как только потеплело, то из остатков разбитого корябля умелыми руками матросов команды капитана Бочарова  и зверобоев Баранова были построены три больших лодки. На них и поплыли на Кадьяк, до которого добирались от острова к острову с новыми приключениями, в том же холоде и в том же голоде, целых два месяца. Лишь в конце июня Александр Андреевич Баранов со своим помощником  Кусковым и всеми, бывшими с ними людьми, прибыли  к месту назначенной  службы  на острове Кадьяк у самых аляскинских берегов.

…В первые же дни жизни на острове, Баранов, едва оправившись от неожиданно  трудного и опасного пути сюда, стал знакомиться с делами, которые передавал ему Деларов, да  и  с самим островом тоже. Вместе с Кусковым они обошли на байдаре вокруг огромного Кадьяка, побывали  на других островах и на самом побережьи Аляски.

Только после этого путешествия Александр Андреевич  Баранов понял, что Русская Америка – целая страна, и  он её Главный правитель, а также то, что трудов здесь хватит ему на все, оставшиеся жизненные годы…

… Так началась служба Баранова на Кадьяке, а затем и на острове Ситха, что лежал у другого берега Аляскинского залива и куда он  перенёс через несколько лет столицу российских владений. Началась жизнь, со всеми её радостями и огорчениями, с любовью и ненавистью, с победами и бедами.