Калифорнийская славянка

– Ну вот, господин Мур… Всё, о чём мы договорились устно, теперь положено на бумагу… Стало быть так: берёте у нас три тысячи бобровых шкур, да медведковых, песцовых, лисьих… Впрочем, тут всё прописано и по-английски. Читайте… – Баранов протянул бумагу Муру и продолжал. – Я желал бы, чтобы наши пушные товары вы променяли в Кантоне на товары тамошние и необходимые нам: чай разных сортов, китайку-ткань цветов тоже разных, штук пятьсот шёлку, сахару-леденцу и прочего товару. И всё это сдали бы на Камчатке нашему комиссионеру Мясникову. А тот часть товаров с вами же прислал бы сюда. Здесь же и расчёт будет полный. Так ли я говорю, господин Мур?

– Всё так, мистер Баранов. Не извольте беспокоиться. Я выполню все пункты нашего договора… А кто будет у меня на судне вашим доверенным лицом?

– Об этом мы спросим моего помощника Ивана Александровича. Вся наша коммерция – его епархия, и он тут архиерей. Так кого ты приглядел, Иван Александрович, в доверенные?

– Служащего у меня в конторе Петра Ивановича Калистратова, Александр Андреевич. Он звания купеческого и мореход добрый. Хаживал со мной до Сан-Франциско, да и на Камчатку отсюда ходил, – сказал Кусков.

Баранов удовлетворённо закивал головой, соглашаясь с  Кусковым.

– Так что он, господин Мур, будет не только за товар отвечать, но и вам в пути помогать. Нахлебником не будет… Ну, а с вами мы давно знакомы, и я вам верю, вручая наш товар в руки ваши, – заключил Баранов.

– Благодарю вас, мистер Баранов. Иначе и быть не может, когда мы делаем одно общее дело.

– Тогда скрепим наш уговор, – сказал Баранов и первым подписал бумаги.

За ним склонился над ними и Томас Мур, размашисто расписываясь гусиным пером.

– Ну, так что – по рукам! – весело воскликнул Баранов и протянул Муру свою руку.

– По рукам, мистер Баранов, – также весело ответил капитан Мур.

И они пожали друг другу руки.

– А теперь, капитан Мур, как и положено у нас, надобно уговор наш обмыть, и я приглашаю вас отобедать у меня. Супруга моя Анна Григорьевна, должно быть, уже ждёт нас. Как вы к этому относитесь?

– О! О! Я знаю, как вы скрепляете договоры, чтобы они не рассыхались, – рассмеялся Мур. – Но я готов к этому.

Баранов, тоже улыбаясь, отворил двери, пропуская вперёд гостя.

А тем временем, скрывшись в кустах за камнями прибрежного острова, Сысой Слободчиков с Гурием наблюдали за иностранным кораблём, стоящим в маленькой бухточке у матёрого берега. Зрительная труба была в руках Гурия, и взгляд его блуждал по скалам, волнам, потом упёрся в название корабля, в его мачты и трапы-сходни, по которым сновали с корабля на берег и обратно матросы и местные индейцы.

– Кажись, разгружают судно-то, – сказал Гурий. – А матросам колоши местные помогают. Видно, много товару на обмен привезли… Ой, Сысой, да это же Котлеан… Точно он, вождь этих самых колошей. Я его узнал сразу: усы ниточкой, скулы широкие, а бородка узкая, как у козла.

– Дай-ка мне, Гуря, – заинтересовался Сысой и протянул руку к зрительной трубе. – Что ты там выглядел.

– Да узнал я его, – довольно сказал Гурий.

Слободчиков тоже направил трубу на людей возле корабля, стоящего в тихой бухточке. И он увидел, как к ногам их складывался весь товар, сносимый по сходням с корабля: тюки, мешки, бочонки, ящики. Индеец, о котором говорил Гурий, был в плаще-накидке из белого козьего меха.

– Да. Это он – Котлеан, – подтвердил Сысой. – А рядом с ним, стало быть, сам капитан судна.

– А как же. Он и есть. Товар меняют на бобровые шкуры.

– Всё похоже на это. Только корабль сей не торговый, – сказал уверенно Сысой.

– Как так? Почему? – удивился Гурий.

– А потому, что спешат больно. Да и место стоянки вдалеке от жилья колошей. Всё как-то тайно, по-воровски.

– Стало быть, этот англичанин – пират!

– Стало быть так, Гуря.

– Что делать будем?

– Немного погодим. Посмотрим. Может, что хорошее увидим, – ответил Сысой, всматриваясь в зрительную трубу. – Во! Так и есть. Кажись, дождались.

– Чего увидал? – нетерпеливо спросил Гурий, тоже внимательно вглядываясь вдаль.

– Англичанин из ящика ружьё достал. Так… заряжает. Котлеану подаёт… Тот доволен, зело доволен. Хвалит, видно. Сейчас выстрелит… Слушай.

Со стороны судна раздался звук выстрела. Сысой опять всматривается в подзорную трубу, но Гурий дёргает его за отворот кафтана.

– Ладно, пошли в лодку, Сысой Иваныч. Всё теперь и так ясно.

– Всё, да не всё, – не соглашается Сысой.

– А чего ещё-то?

– Подождём, что  будет. Дело-то, видно что, больно серьёзное, ежели англичане колошам ружья продают… Вот туземцы от судна к себе пойдут, тогда и мы поплывём. Но они что-то пока не собираются…

…А у шаткого трапа английского корабля выросла уже целая куча всевозможных тюков, рогожных мешков и ящиков. Туземцы-колоши в накидках из простых одеял оживлённо разговаривают меж собой, и радостью светятся их смуглые лица. Таким же выглядит и вождь колошей Котлеан. Рядом с ним капитан судна – Самуэль Гельбер.

– О чём они говорят? – спросил капитан одного из своих людей.

– Радуются удачному обмену. Особенно рады ружьям.

– Ещё бы… Ведь русские им ружья не продают и не дарят.