Калифорнийцы

Значит, пойдут в ход связи с Мичелтореной, но даже сам губернатор мало чем мог бы оказаться ему полезен… во всяком случае, до тех пор, пока сеньора, брат Майкл и он еще живы.

А если они исчезнут?

Никаких наследников не объявится, ранчо отойдет в ведение губернатора. Вот тогда он и попробует прибрать его к рукам.

И все же Шон сомневался, что для достижения своих целей Зеке изберет именно такой метод. Вряд ли он станет доверять в таком деле даже губернатору, слишком велик риск, что тот отдаст землю кому-нибудь другому или же оставит ранчо за собой. Нет, они наверняка постараются найти какой-то другой способ.

Поправив широкий ремень, Шон задумчиво разглядывал свое отражение в зеркале.

Как расплатиться с долгами? Занять у кого-нибудь денег? Теперь — дадут, все уверены, что у них есть доступ к золоту. И даже если раздобыть столько денег не удастся, они выиграют время, а это для них сейчас важнее всего. Капитан принял решение не спешить с выходом в море, а попробовать собрать побольше товара для продажи, посмотреть у себя, что-то купить у соседей. Но рассчитывать на неплохую прибыль можно только в дальнем походе.

Ситка? Русским на севере нужна пшеница, и у них есть меха на продажу. На меха спрос в Китае и на Восточном побережье.

Шон в очередной раз проверил свой «кольт», он оказался в порядке и полностью заряжен. Проведя рукой по рукоятке ножа, висевшего у пояса, он выглянул через открытую дверь во двор, уже заполненный шумной, веселой, пестрой толпой.

Гости все прибывали. Поланко говорил, что среди холмов прячутся какие-то люди. Кто они такие и чего им надо? Несомненно, это банда Вустона. А что, если их послали, чтобы забрать Мариану, и как он тогда ей поможет? Волей ее дяди она предназначена в жены Андресу. Для большинства из тех, кто собрался здесь, — это весьма веский аргумент, так что на поддержку и понимание с их стороны рассчитывать не приходилось. Хотя история о том, как она ночью пробралась к нему на корабль, наверняка кому-то показалась бы очень романтичной.

Шон остановился на пороге дома, глядя на великое столпотворение во дворе. Музыканты настраивали инструменты, наигрывали несколько аккордов то из одной мелодии, то из другой. Скоро начнутся танцы.

Во время подобных затей он всегда оставался скорее зрителем, чем активным участником происходящего, и это его вполне устраивало. Но сейчас на душе у него было неспокойно.

Подобные ощущения иногда возникали в море, незадолго перед штормом, когда в воздухе повисало тягостное ожидание перемен в погоде. Но только на сей раз его предчувствия касались другого, не имеющего ничего общего с разбушевавшейся стихией.

Большая беда продолжала над ними нависать, и он не знал, с какой стороны и какого подвоха ожидать. Вустон… Андрес… любой из них способен на подлость.

И Крутой тоже. Кстати, а где же он?

Монтеро подошел к нему.

— Отличный вечер для танцев, — индеец понизил голос, — но мне не верится, что он окажется столь же хорошим для нас.

— Ты тоже чувствуешь?

Монтеро как бы прислушался.

— Да, — кивнул он. — Это приносит ветер… или же мы просто знаем о том, что нас ждет. Не могу сказать, как и когда, но нас ждет беда.

— Хорошо, что Мимс сейчас здесь.

Монтеро тихонько усмехнулся:

— Управы на него нет. Но он славный парень, хотя я сомневаюсь, что ему удастся дожить до старости. Стариком ему не быть, так же как и его дружкам.

— Нашего Старца больше нет.

— Да… нам его будет очень не хватать. Такой был человек!

— Хесус, а что ты знал о нем?

Монтеро пожал плечами.

— Наверное, не больше твоего. Однажды он рассказал мне о некоей двери, ведущей в другие миры, через которую может пройти человек. Но всему свое время: нужно знать, когда уходить и когда возвращаться обратно. — Недолго помолчав, он продолжил: — Возможно, золото возникало оттуда. Может, это жертвенные дары?

Предки Шона Малкерина верили в существование гномов, добрых и злых духов, поклонялись древним кельтским богам. Но в Ирландии, древнем, благословенном крае, как и везде, все изменилось, медленно и неотступно уходили из памяти людской воспоминания о призраках минувших дней, тени которых еще обитали в горах и среди болот. Шон не принимал глупые предубеждения и предрассудки, но он все же не сомневался в том, что на свете случаются порой необъяснимые вещи, о природе которых не известно еще ровным счетом ничего, и наверное, существуют незримые преграды, за которые ему не дано заглянуть.

— Понятия не имею, — с сомнением произнес капитан. — Кому в таком случае предназначались такие дары?

— Откуда нам знать, сеньор? Очень часто приношения богам делаются даже тогда, когда имена этих самых богов уже давно позабыты. Наверное, все дело в силе привычки, и старые верования и предания со временем могут померкнуть, но они не умирают.