Калигула

Сципион. На какое гнусное одиночество ты себя обрек!

Калигула (взрываясь, бросается к нему, хватает за ворот, трясет). Одиночество! Ты! Да знаешь ли ты, что такое одиночество? Одиночество поэтов и импотентов! Одиночество? Но какое? А! ты знаешь только одно одиночество, которого не бывает. А весь тот груз прошлого и будущего, который мы всюду на себе таскаем?! Люди, которых убиваешь, остаются с тобой. И это было бы еще ничего. Но те, кого любил, кого не любил и которые любили тебя, скорбь, желание, горечь и нежность, шлюхи и шайка богов… (Отпускает Сципиона и отступает к своему месту. ) Один! О! Если бы вместо этого одиночества, отравленного присутствием – моим же собственным присутствием! – я мог бы изведать истину – молчание, дрожь дерева! (Садится, внезапно обессилев. ) Одиночество! Нет, Сципион! Оно переполнено шумом, скрежетом зубов, глухими воплями. И рядом с женщиной, которую я сжимаю в объятьях, когда ночь смыкается над нами, и я, отстраненный от моего наконец удовлетворенного тела, стараюсь меж жизнью и смертью сохранить частицу себя, мое беспредельное одиночество наполняется острым запахом наслаждения, исходящим от ее подмышек, запахом женщины, которая вновь гибнет рядом со мною.

Калигула обессилен. Долгое молчание. Сципион нерешительно подходит сзади к Калигуле и кладет ладонь ему на плечо. Не оборачиваясь, Калигула прикрывает ее своей.

Сципион. Всем людям в жизни дается хотя бы немного ласки. Это помогает им жить. И именно ласки ожидают они, когда чувствуют, что устали.

Калигула. Это правда.

Сципион. Так разве в тебе самом нет ничего, похожего на тихое убежище, куда можно уйти, почувствовав приближение слез?

Калигула. Есть.

Сципион. И что ж это за убежище?

Калигула (медленно). Презрение.

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Сцена первая

До поднятия занавеса слышны звуки цимбал и барабанов. Занавес открывается; на сцене – балаганное представление. В центре – ширма, перед которой на небольшом возвышении находятся Геликон и Цезония. По обеим сторонам цимбалисты. Спиной к зрителям сидят несколько патрициев и Сципион.

Геликон (тоном ярмарочного зазывалы). Подходите! Подходите! (Цимбалы. ) Снова боги спустились на землю! Кай – Цезарь и бог, прозванный Калигулой, – их воплощение. Подходите, жалкие смертные! Священное чудо совершается у вас на глазах. Особой милостью благословенного правления Калигулы божественные таинства откроются вам!

Цимбалы.

Цезония. Подходите, господа! Восхищайтесь и развязывайте свои кошельки! Небесная тайна доступна сегодня каждому всего за один обол!

Цимбалы.

Геликон. Закулисная жизнь Олимпа! Ночное белье! Слезы! Интриги! Подходите! Подходите! Узнайте всё о своих богах!

Цимбалы.

Цезония. Восхищайтесь и развязывайте кошельки! Подходите, господа! Представление начинается!

Цимбалы. Рабы выносят на эстраду различные предметы.

Геликон. Грандиозное зрелище! Потрясающее воплощение Истины! Величественные картины божественного могущества в земной постановке! Сенсационный, беспримерный аттракцион! Молния! (Рабы зажигают греческие огни. ) Гром! (Катят бочку, полную булыжников. ) Судьба собственной персоной в триумфальном марше! Подходите и смотрите во все глаза!

Отодвигается ширма и зрителям предстает Калигула – на пьедестале, одетый в комический костюм Венеры.

Калигула (любезно). Сегодня я – Венера.

Цезония. Все охвачены восторгом! Все падают ниц! (Патриции, кроме Сципиона, бросаются на колени. ) И повторяйте за мной священную молитву Венеры-Калигулы:

"Богиня страдания и танца…"

Патриции. "Богиня страдания и танца…"

Цезония. "Рожденная в волнах, от пены липкая и горькая от соли…"

Патриции. "Рожденная в волнах, от пены липкая и горькая от соли…"

Цезония. "Ты – смех и раскаянье…"

Патриции. "Ты – смех и раскаянье…"

Цезония. "Злость и порыв…"

Патриции. "Злость и порыв…"

Цезония. "Научи нас безразличию, рождающему любовь…"

Патриции. "Научи нас безразличию, рождающему любовь…"

Цезония. "Открой нам Истину этого мира, которой в нем нет…"

Патриции. "Открой нам Истину этого мира, которой в нем нет…"

Цезония. "И дай нам сил жить в величии этой Истины…"

Патриции. "И дай нам сил жить в величии этой Истины…"

Цезония. Пауза.

Патриции. Пауза.

Цезония (продолжает). "Осыпь нас дарами своими, освети наши лица огнем твоей жестокости и ненависти, беспристрастной до конца; открой глазам нашим твои руки, полные цветов и трупов…"

Патриции. "…твои руки, полные цветов и трупов…"