Поглядите-ка! Что бы вы думали, они там делают? Награждают друг друга! Пиршество ненависти продолжается, истощенная земля покрыта лесом виселиц, кровь тех, кого вы именуете праведниками, еще пылает на стенах, а они увешивают себя орденами! Ликуйте, сейчас начнутся торжественные речи награжденных! Но пока они не взошли на трибуну, я хочу коротко сказать свою. Тот, кого я против воли любил, умер напрасно!
Видишь, рыбак, правительства приходят и уходят, а полиция остается. Есть в мире справедливость!
Хор. Нет, справедливости нет, есть пределы. И те, кто якобы не ограничивает нас ни в чем, как и те, кто для всего устанавливает ограничения, одинаково переходят пределы. Распахните же ворота, пусть соленый ветер очистит наш город!
Нада. Справедливость есть, та, что вызывает у меня отвращение. Да, вы начнете все сначала. Но это меня уже не касается. Не рассчитывайте на меня в качестве идеального виновника. Я не мастер постных мин. О старый мир, пора уходить, твои палачи устали, их ненависть остыла. Я знаю слишком много, даже презрение уже отжило свой век. Прощайте, добрые люди, когда-нибудь вы поймете, что нельзя хорошо жить, чувствуя, что человек – ничто, а божий лик ужасен.
Рыбак. Упал! Разъяренные волны бьют его и душат своими гривами. Его лживый рот заполняется солью, голос его скоро наконец умолкнет совсем. Взгляните, бушующее море окрасилось в цвет анемон. Оно мстит за нас. Его гнев – это наш гнев. Оно трубит сбор всех людей моря, сбор всех одиноких. О вода, о море, отечество повстанцев, вот твой народ, и он никогда не отступит. Высокий вал, рожденный горечью вод, унесет навеки ваши страшные города.
Праведники[7]
Пьеса в пяти действиях
Действие первое
Анненков. Это он.
Это он! Вот и Степан.
Дора
Степан. Здравствуй, Дора.
Дора
Степан. Да, три года. В тот день, когда меня арестовали, я шел к вам.
Дора. Мы тебя ждали. Время тянулось, и сердце у меня сжималось все сильнее. Мы боялись взглянуть друг на друга.
Анненков. Пришлось снова менять явку.
Степан. Я знаю.
Дора. А как там, Степан?
Степан. Там?
Дора. На каторге?
Степан. Оттуда можно бежать.
Анненков. Да. Мы радовались, что тебе удалось добраться до Швейцарии.
Степан. Швейцария – это тоже каторга, Боря.
Анненков. Почему? Там-то, по крайней мере, люди свободны.
Степан. Свобода – это каторга до тех пор, пока хоть один человек на земле остается рабом. Я был свободен, но все время думал о России, о ее рабах.
Анненков. Я очень рад, Степан, что партия послала тебя сюда.
Степан. Так надо было. Я задыхался. И вот наконец я могу действовать!..
Анненков. Я в этом уверен.
Степан. Мы убьем этого палача. Ты – командир, Боря, и я буду тебе подчиняться.
Анненков. Я не требую от тебя таких обещаний, Степан. Мы здесь все братья.
Степан. Нужна дисциплина. Я это понял на каторге. Партия социалистов-революционеров нуждается в дисциплине. Научившись дисциплине, мы убьем великого князя и свергнем тиранию.
Дора
Степан. Я никогда не устаю.
Степан. Все готово, Боря?
Анненков