Калика перехожий

– Слава богам, в вотчине твоей все хорошо!

Оприходовав поданный корец, хозяин вотчины обнял жену, приник к губам поцелуем, и народ словно прорвало, заставило смешаться прибывших с селянами. Объятья и речи, смех и тут же женские вопли и детский плач в разных местах столпотворения. Кого-то не дождались семьи! Сложил голову кормилец, показывая удаль в дальних землях.

Один из сотников, житель другого села, отправил десяток воев отвести голодные рты полона за дальнюю околицу селища. Пусть там под присмотром небольшого эскорта хорошо вооруженных воинов дожидаются утра и своей дальнейшей участи. Сегодня праздник у родовичей, всем за столы! И пошло веселье! Хмельное лилось рекой, жареных целиком свиней и бычков воины дербанили на части, запихивались съестным, будто не ели целый год. Каждый имел право приветственное слово сказать, поднять кубок и выпить за князя, боярина, воинского товарища. Гуляй, Русь полоцкая, плещи веселье через край, топи грусть-печаль о погибших земляках и друзьях своих во хмелю!

Уже в процессе застолья боярин жестом подозвал Ищенко к себе, скорее всего, предварительно перемолвившись с женой. Усадил рядом, выпил за знакомство.

– Оставайся гостевать в усадьбе, сынку, – молвил в самое ухо, перекрывая застольный шум. – Мне бог сынов не дал, так хоть вы с родичем поможете зиму нескучно перезимовать.

– Спасибо, боярин. Останемся, коли не в тягость будем, – легко согласился Андрей, для приличия поинтересовался: – Как в набег сходили?

– О-о! Удачно! Люду в полон взяли – многие тыщи! Серебряных гривен да дорогих украшений, жемчугов… – запнулся, усмехнувшись в усы. – В общем, вона как сходили. Да, ты сам глянь, как дружина моя довольна! – Жестом руки обвел пирующие сотни людей за столами.

Весело потянулось время в усадьбе боярской. Месяц промелькнул, даже не заметили как. Через мутные тонкие плашки слюдяных листочков призрачное солнце заглянуло в окно. Опоздавший по каким-то своим причинам, дворовой владелец птичьего гарема словно опомнился, запуская свою ежедневную, осточертевшую «шарманку».

– Кукареку-у! Кукареку-у! – раскричался на все лады.

Интересно, он что, специально садится рядом с их окном?

– А, чтоб тебя, ехидна крылатая! Ведь специально орет, будто его режут! – подскочил с лавки Андрей.

– Чего ты так на него взъелся? – со своего места лениво подал голос Веретень.

– А что, не за что? Вон, ты до рассвета с Олисавой проженихался. Небось спать хочешь?

– Ну, хочу.

– Вот! А он мозг долбит.

– Он в своем праве.

– Да мне чихать на его права! У нас здесь не Женевская конвенция.

– Чего-о?

– Того! Попрошу боярыню, пусть распорядится приготовить суп из этого деятеля. Дюже люб мне такой супец, жить без него не могу!

– Так она тебя и послушает.

– А…

Дверь, вывешенная на ременных петлях, без скрипа подалась внутрь комнаты. На пороге их светелки застыл собственной персоной хозяин усадьбы, полностью одетый по погоде для верховой езды, опоясанный широким ремнем, с навешенными на него мечом и тулом. По его кривой ухмылке можно было предположить, что разговор молодых людей он успел прослушать. Уж слишком громко Андрей выражал свои чаяния на предмет куриного супчика.

– Хо-хо! Говоришь, пивень всему виной, что Хорс гонит свою колесницу по небосводу? А ты вон шаблюку свою вынь, да и снеси ему чубатую бестолковку! Хо-хо! Только уже завтрева заместо него на подворье другой кукарекать зачнеть. Свято место пусто не бывает! Долго спите, бояре! Швыдче одевайтесь, сынки. Лошади под седлом стоят, дело не ждет!

– Куда ехать прикажешь, Остромысл Ярунович? – удивленно приподнял бровь Андрей.

– Так я ж с вечера казал! Охота! По всей вотчине провожу. С набегом и так время упустили. Зима. Не изничтожим волчий молодняк, по снегу голод их за глотку схватит. Тогда и нам просраться дадут. За зиму столько скотины порежут, что и нам голодно будет. Так ведь еще и расплодятся! Собирайтесь, у коновязи вас жду.

За всю прежнюю жизнь Андрюхе никогда не приходилось участвовать в загонных охотах. Пока одевался, в голову пришел рассказ Семибратова, когда старый перец вспоминал, как будучи молодым старлеем, на пару с друганом Вовкой Костенецким пошли в деревенский «бутик» за водкой.

Сходили неудачно. Возвращаясь в гарнизон, шли через поля. Так ближе! Откуда ни возьмись, прямо перед носом, ну, буквально метрах в тридцати, нарисовалась пробегавшая мимо лосиха. Судя по размерам, лесной корове лет было немало. Видать, из ума выжила старая! Наверное, у лосей тоже маразм наступает.

Азарт, словно моча, ударил в голову молодым офицерам. Ничего лучше не придумали, как погнаться за четвероногой добычей. В ответ на инсинуации с их стороны лосиха прибавила скорость. У ребят в кобурах пистолеты, к ним по два снаряженных патронами магазина. Мишень в виде огромной звериной жопы перед глазами, но уже метрах в сорока, не меньше!

– Валим окорок! – кричит Володька.

Глаза блестят. От адреналина руки тремерить стали, так свежего мясца отведать охота.

– Вова, остынь! – пытался спустить проблему на тормозах Семибратов. – У нас же не Стечкины, обычные ПМы. Пукалки.