Калила и Димна

Так говорили придворные, и наконец им удалось заронить в душу царя жестокое подозрение. Он приказал позвать к нему шакала и спросил его: «Где мясо, которое я велел тебе спрятать?» Шакал ответил: «Я отдал его царскому повару, чтобы тот приготовил его на обед нашему повелителю». Тогда лев позвал своего повара и спросил его, где мясо, и повар, который был в сговоре с врагами шакала, ответил: «Он не давал мне ничего, я не знаю никакого мяса». Тогда послал царь своего доверенного, чтобы тот обыскал дом шакала, и тот нашел там мясо и принес его царю зверей. Тогда волк, один из царских приближенных, который до этого хранил молчание, делая вид, что он из тех справедливых мужей, что не выскажут своего мнения, пока не узнают всю истину, приблизился к царю и сказал: «Теперь, когда царь узнал о предательстве шакала, он должен наказать изменника, и не дозволено прощать его, ибо если повелитель ныне пощадит шакала, никто больше не расскажет ему о предательстве или преступлении, отчаявшись в том, что преступника постигнет справедливое возмездие».

И лев, выслушав его, приказал заключить шакала в темницу. Но один из присутствующих заметил: «Дивлюсь я нашему повелителю: как это при всей своей прозорливости и мудрости он сразу не понял, что этот шакал — лжец и предатель! Но еще удивительнее то, что царь, как мне кажется, склонен простить его, несмотря на его скверный поступок». Тогда царь отправил одного из своих придворных к шакалу, повелев тому написать ему объяснение и попросить прощения, но посланец вернулся, принеся царю наглый ответ, написанный не шакалом, а одним из заговорщиков. И лев в сильном гневе приказал казнить шакала.

Но львица, матушка царя, узнала об этом деле и поняла, что ее сын проявил поспешность и хорошенько не поразмыслил. Она велела тюремщикам, которым было поручено казнить шакала, не спешить и помедлить. Войдя к царю, она спросила: «Сын мой, за какую провинность ты приказал убить твоего советника шакала?» Лев поведал ей, что случилось, и царица сказала: «Сын мой, ты проявил поспешность, а ведь разумный муж никогда не спешит, всегда хорошенько удостоверится и потому не жалеет о содеянном, а древо торопливости и несдержанности приносит лишь раскаяния. Никто более не нуждается в осторожности и осмотрительности, чем правители, как жена — в своем супруге, дети — в родителях, ученик — в учителе, воины — в своем полководце, благочестивый человек — в крепкой вере, простонародье — в царе, царь — в добродетели, добродетель — в уме, а ум — в неспешности и уверенности в своей правоте. Глава всех добродетелей — твердость и самостоятельность суждений, а царь может достичь этого, хорошо изучив нрав всех своих придворных и приближенных и поняв, как они относятся друг к другу и кто из них может замышлять недоброе против своих врагов и соперников. И царю следует знать, что если один из его приближенных сможет сделать хоть что-либо дурное тому, кто, как ему кажется, пользуется царской благосклонностью, он непременно выполнит это.

Ты испытал шакала — своего советника, ты знаешь, что можешь надеяться на его верность, доблесть и искренность, всегда хвалил его и был им доволен. Не пристало царю объявлять верного слугу изменником и предателем после того, как он доверял ему и проявлял благоволение. С того времени, как шакал прибыл к твоему двору, никто не доносил тебе о его предательстве, лжи или обмане, напротив, все в один голос твердили о его благочестии, добродетелях и похвальном поведении. Стоило ли царю спешить в решении его дела из-за какого-то мяса? Тебе следовало бы хорошенько рассмотреть обвинение: может быть, шакал даже и не трогал мяса, которое ты велел хранить, может быть, после тщательного расследования окажется, что у шакала есть враги и соперники, которые сговорились погубить его и подстроили все это, дабы вызвать твой гнев. Может быть, они же и стащили это мясо и спрятали его в доме шакала. Недаром говорится: «Если сокол закогтил добычу, против него собираются все птицы, и если собака нашла кость, то на нее точат зубы все собаки». До сего дня шакал был тебе полезен, делил с тобой и радость и горе, стремился облегчить бремя твоих забот, и у него не было от тебя ни одной тайны.