Калининградский сувенир

— Я не совсем понимаю, что именно тебя смущает, — пыхая сигаретой, заявил мне Мирон. — Чекист, который странно разговаривает? Ты же не знаешь, кто он такой и что в его жизни происходило. Может быть, он как Мерзкий, настрадался от нечисти и теперь со всеми держит дистанцию. А может из «шурупов», они там все через одного так разговаривают.

«Шурупами» пограничники называли преимущественно армейских, ибо «Пограничники — щит России, а все остальные вкручивают в него шурупы». В Министерстве обороны действительно существовал своеобразный стиль общения, от которого армейские офицеры не могли избавиться, даже продолжая службу в структуре госбезопасности.

— Все может быть, — согласился я с напарником. — Но всё равно, давай я поеду один, а ты останешься на подстраховке. По крайней мере, ты будешь знать где я и с кем, и всегда сможешь позвонить Эдику, если я не выйду на связь вовремя.

— Да не вопрос, — пыхнул Мирон сигаретой. — Ты главное обязательно спроси, что нам делать с этим хозяином усадьбы. От такой твари избавляться надо обязательно, иначе он не даст жизни окружающим.

— Это само собой, — выбросил я окурок в урну и с любопытством посмотрел на полицейский автомобиль, паркующийся возле кафе. Видимо, у служивых сейчас обед и они тоже хотят отдать должное грузинской кухне. Вон и еще одна патрульная машина подъезжает. Значит и вправду хорошее место, в некачественных забегаловках можно быстро без желудка остаться.

Мы зашли внутрь и, на ходу снимая куртки, прошли к своему столику.

— Скоро шашлык будет, — широко улыбаясь, встретил нас Костян. — Вы же не собираетесь сейчас никуда уходить?

— Да нет, пока мы абсолютно свободны, — плюхнулся на диван рядом с ним Мирон.

Я собрался сделать тоже самое, как вдруг услышал позади себя звук автоматного затвора. Потом еще и еще.

В недоумении повернувшись, я обнаружил, что нахожусь под прицелом двух автоматных стволов, а еще два смотрят на моих друзей.

Доброе утро! Приехали!

Глава 14

— Я повторяю свой вопрос! За что вы убили гражданина Акимова?

Вот так вот! И самое главное, ни у кого нет и тени сомнения, что преступление раскрыто, преступники изобличены и теперь дело за малым — добиться чистосердечного признания. Сначала под дулами автоматов нас рассадили по машинам, потом привезли в отдел полиции и сразу же развели по разным комнатам.

Причем услышав суть претензий, я сначала даже не поверил в их серьезность. Нет, конечно, я, как и всякий приличный человек, попавший в полицию, начал судорожно вспоминать свои грехи с момента зачатия меня родителями.

Затем, немного успокоившись, что срок исковой давности за попытку изнасилования соседской кошки уже, наверное, прошел, я немного успокоился. Потом я захотел пить. Затем курить. После этого я захотел домой и спать, но почему-то вместо этого пришел старлей, представился дознавателем и начал задавать мне тупые вопросы.

— За что вы убили гражданина Акимова?

Интересно, а в отделах полиции все кабинеты такие? Или это допросная и здесь не должно быть и капельки уюта? Обшарпанные стены, выкрашенные в ужасный сине-коричневый цвет, старенький стол на железных ножках и две табуретки, привинченные к полу. Лампы дневного света под потолком своим гудением нервировали не меньше старлея, а полное отсутствие окон гнало прочь любые позитивные мысли.

— За что вы убили гражданина Акимова?

В какой-то момент происходящее уже начало меня откровенно забавлять. Если я правильно понял, то фамилия Акимов принадлежала бедному алкашу Иванычу, который сначала получил по морде от Костяна, а потом его еще кто-то и убил. Судя по всему, убили насмерть и заплатили кому следует за версию, что в убийстве виноваты именно мы. Ну или не заплатили, а просто убедительно объяснили. Так ведь тоже бывает…

Короче, этот молодой твердолобый старший лейтенант уже второй или третий час монотонно трепал мне нервы, добиваясь от меня чистосердечного признания. Возможно, что он даже хотел набить мне морду, но на столь радикальные действия его храбрости пока не хватало.

Хотя надо отдать ему должное. Несмотря на субтильное телосложение и мешковато сидящий китель, он оказался достаточно упрямым, чтобы попытаться взять меня измором. Другой вопрос, что лицо старлея интеллектом обезображено не было, так что и придумать, как же заставить признаться меня в убийстве у него не получалось.

Поэтому, не придумав ничего лучше, он просто, как заведенный болванчик, задавал мне один и тот же вопрос. Зачем? Не знаю, видимо, рассчитывал, что в конце концов я устану и подпишу необходимые документы.

Интересно, что там происходит где-то в соседнем кабинете, куда отвели Мирона? Он то у нас парень совсем невыдержанный, может и по морде съездить. А это уже совсем другая статья, можно и не отмазаться. Тем более, что для моего напарника сломать кому-то челюсть случайно особой проблемы не представляет.