Калинова яма

Он рассказывал смешные деревенские истории и много шутил, а когда речь заходила о политике — громко проклинал Гитлера и желал победы польскому оружию.

— И пусть нашему доблестному вермахту здесь дадут такого пинка под зад, чтобы они драпали до самого Берлина! — говорил он, пил и смеялся, а затем вновь становился серьезен. — Знаете, когда я читаю немецкие газеты, мне иногда хочется рычать от злобы. Эта бешеная собака не понимает, что найдет здесь свой конец! И я уверяю вас: среди немцев намного больше порядочных людей, чем кажется. Просто они задавлены, их не слышно, но они есть. И однажды они заявят о себе. Будьте уверены.

Я поддакивал и кивал. И все же мне он был неприятен, как неприятен любой человек, желающий поражения своей стране.

— Господи! — говорил Хониок, оглядывая кабак после глотка пива. — Каждый раз, когда я приезжаю сюда, я дышу воздухом свободы. Не смотрите, что я немец по паспорту: в душе я поляк. Сегодня мы все поляки. Все честные люди, оказавшиеся под тенью Гитлера.

— И все же лучше бы вам переехать сюда насовсем, — заметил я. — Зачем по собственной воле жить в стране, которую вы не любите?

— Я люблю Германию! — возмутился Хониок. — То есть, как сказать… Я ненавижу германское правительство, армию, всех этих пропагандистов, всю эту тупую, серую массу, которая повелась на их слова о величии народа.

— Но ведь народ — это и есть страна. — Я не мог упустить случая немного поиздеваться над его логикой.

— Народ одурманен! — воскликнул Хониок. — Они ничего не понимают! Их загнали в стойло, а они только и рады размахивать руками и орать свое нелепое «Зиг хайль, зиг хайль».

Он поднял вверх руку и карикатурно изобразил нацистское приветствие, исказив голос, выпучив глаза и оттопырив губу.

— Идиоты, — продолжал он.

— Ну так переезжайте сюда! — повторил я.

— У меня там ферма, — опять смутился Хониок.

Мы сидели в пивной до позднего вечера. Хониок изрядно напился, и Ожешко решил отвести его до дома. Я пошел к себе пешком, поскольку жил совсем недалеко.

«Забавный парень», — думал я, идя по освещенным фонарями улицам Кракова.