Калиостро

Как бы там ни было, за время странствий Лоренце не раз приходилось выручать супруга из переделок с помощью только собственной красоты. Быстро постигая мир, окружавший Джузеппе, вскоре она действительно стала его соратницей и помощницей. Во всяком случае, когда в Лорето Никастро донес на своих приятелей, а Альята, забрав все деньги, скрылся, подкинув Бальзамо компрометирующие документы, Лоренца уверенно спрятала опасные бумаги за корсаж. Ничего не обнаружив, полиция вынуждена была супругов отпустить.

Оставшись без средств, Бальзамо решил направить стопы в Галисию, к гробнице святого Иакова Компостельского. При дороге, ведущей к мощам святого, мальтийские рыцари держали гостиницы для паломников, где без всякой платы можно было получить кров и пищу. По пути красота Лоренцы наверняка поможет заманить в сети крупную рыбу с толстым кошельком, а он найдет способ, как облегчить сей рыбке кошелек. С собой Джузеппе прихватил толстую книгу «Чудесные тайны» («Secreti ammirabili») известного итальянского картографа и натуралиста XVI века Джироламо Рушелли, известного также под псевдонимом Алессио Пьемонтезе. Живым и доступным языком Пьемонтезе раскрывал читателям загадки природы, приводил рецепты целебных составов от всех болезней, рассказывал о свойствах минералов и веществ, об алхимических превращениях. Надо сказать, популярностью книга пользовалась необычайной, хотя наряду с простыми составами автор приводил немало составов экзотических, куда следовало добавить, к примеру, кровь удода или корешок мандрагоры. Долгое время Джузеппе не расставался с этой книгой, извлекая из нее полезные сведения как для составления бальзамов и эликсиров, так и для алхимических опытов.

Как проходило паломничество молодых супругов и действительно ли они его совершили — неизвестно. Достоверно одно: когда (на обратном, по их словам, пути) они прибыли в Экс-ан-Прованс и остановились в гостинице «Три дельфина», их приметил проживавший здесь же Казанова и впоследствии поведал об этой встрече в книге «История моей жизни». Надо сказать, обычно Казанова останавливался не в худших гостиницах, следовательно, ко времени их встречи дела супругов шли не так уж плохо. Распознал ли знаменитый соблазнитель в Бальзамо своего собрата-авантюриста или принял его за подлинного паломника? Трудно сказать, ведь «История…» написана тогда, когда автор, как и вся остальная публика, уже знал печальный финал карьеры Калиостро…

«Однажды за обедом завели разговор о новоприбывших паломнике и паломнице, итальянцах, что шли пешком из Галисии от святого Иакова, должно быть, знатных особах, ибо, вошед в город, они роздали нищим немало денег. Прелестная паломница, коей, сказывали, было лет восемнадцать, такая была уставшая, что сразу легла почивать»⁹. Побуждаемый любопытством, Казанова решил нанести визит землякам. Паломнице на вид было не более восемнадцати; она сидела в кресле, и ее красивое, утонченное лицо выглядело необычайно усталым. Она сказала, что зовут ее Серафина Феличиани[22] и родом она из Рима, о чем, по словам Казановы, могла бы и не говорить, ибо он сразу понял это по ее выговору. «Паломник, возившийся с ракушками, прицепленными к ее черной клеенчатой накидке, не пошевелился; указав глазами на жену, он, казалось, предлагал забыть о его скромной особе. Выглядел он лет на пять-шесть старше ее, ростом мал, крепко сбит, лицо запоминающееся, исполненное отваги, наглости, насмешки, плутовства, тогда как на лице жены его, напротив, были написаны благородство, скромность, наивность, мягкость и стыдливость. Оба они с трудом изъяснялись по-французски и вздохнули облегченно, когда я заговорил по-итальянски. […] Судя по паспорту, выданному в Риме, фамилия его была Бальзамо. Читатель встретит спустя десять лет Бальзамо, превратившегося в Калиостро. […]

Она поведала, что возвращается в Рим вместе с мужем своим, довольная, что поклонилась святому Иакову Компостельскому и Деве дель Пилар; туда они шли пешком и так же возвращаются обратно, живя одним подаянием, тщетно надеясь нищетою своей заслужить перед Господом, ибо много грехов на душе ее. “Но напрасно я всегда прошу один только медный грош, — сказала она, — мне всегда подают серебро и злато, и потому мы понуждены во исполнение обета раздавать, вошед в город, все деньги нищим, ведь оставить их у себя — значит, не верить в бесконечную милость Господню”».