Посвящается Джею и Конни Кронли
Калипсо — афро-карибский музыкальный стиль, образовавшийся на Тринидаде и Тобаго в XX веке, произошёл от западноафриканского кайсо, популярного там же и в других странах, преимущественно Карибского бассейна, таких как Гренада, Белиз, Барбадос, Сент-Люсия и Доминика, появился в Западной Африке, особенно среди народов Эфик и Ибибио в Нигерии. Был популярен в 1950-х годах. Считается, что стиль калипсо возник в XIX веке у африканских рабов на сахарных плантациях.
Исполнитель калипсо Роринг де Леон («Рычащий лев») в своей книге «Калипсо от Франции до Тринидада, 800 лет истории» («Calypso from France to Trinidad, 800 Years of History») утверждает, что калипсо произошло от музыки средневековых французских трубадуров.
Восходит в своих истоках к традиционным африканским жанрам «иронического» пения (тексты калипсо, как правило, носят сатирический, моралистический или даже социально-критический характер, комментируют актуальные, новостные, злободневные темы, часто посвящены тяжёлой доле негров, жителей Тринидада).
Исполнители калипсо расширили границы свободы слова, тексты их песен передавали все новости, включая политические, о жизни на острове. Когда английская власть на острове стала более тоталитарной, цензура стала тщательно отслеживать слова песен, но калипсо продолжало быть источником новостей. Для калипсо характерны вопросно-ответная форма пения (запевалы и хора), использование полиметрии и полиритмии, нарочито ускоренное произнесение текста.
Первые записи калипсо, которые сделала тринидадская музыкальная группа «Lovey’s String Band», появились в 1912 году. Первые звёзды появились в конце 1930-х годов: это Аттила ДеХун, Роринг де Леон и Лорд Инвадер (под руководством Лорда Китшенера записывались вплоть до 2000 года). Элементы калипсо также внедрились в джаз, что наблюдается в таком стиле, как калипсо-джаз.
1В этом городе осень часто проходит впустую. Здесь не так много парков, и никогда не бывает буйства красок листвы, достаточного для того, чтобы ошеломить чувства. Небо часто бывает сырым и серым от последствий тропических штормов, родившихся в Карибском бассейне и унесённых бушующими ветрами далеко на север. И только в октябре оно иногда синеет. Именно тогда, в пору увядания, воздух свежеет.
В сентябре, как обычно, шёл дождь.
Двое мужчин, идущих сквозь ночную грозу, выглядели по-осеннему. У того, что повыше, был цвет лица как у кофе с молоком, а под плащом он надел жёлтую шёлковую рубашку и красные шёлковые брюки. Жёлтый цвет отсвечивал в V-образном вырезе плаща, красный вспыхивал под подолом и в прорехах, открывавшихся при каждом шаге длинноногого.
В левой руке он держал футляр с гитарой. Футляр раскачивался в такт его торопливым шагам. Низкорослый мужчина с трудом поспевал за ним. У него был более тёмный цвет лица, насыщенный шоколадно-коричневый, мокро блестевший под проливным дождём. На нём была зелёная лыжная куртка и брюки, почти совпадавшие по цвету с его кожей. Когда он улыбался, как сейчас, в передней части рта поблёскивал золотой зуб.
«Ты был сенсационен», — сказал он.
«Да», — без энтузиазма ответил высокий мужчина.